Почему пробуксовывает вопрос Украинской православной автокефалии?
Вопрос о путях преодоления разделения православных в Украине уже много лет является одним из ключевых в системе Вселенского Православия. Нет ни одной конференции, совещания или переговоров, где бы «украинский вопрос» не присутствовал в явной или скрытой форме. Даже во время Всеправославного собора, где все темы и вопросы были заранее оговорены передсоборными совещаниями, он незримо присутствовал на каждом заседании и активно обсуждался в кулуарах
Вопрос о путях преодоления разделения православных в Украине уже много лет является одним из ключевых в системе Вселенского Православия. Нет ни одной конференции, совещания или переговоров, где бы «украинский вопрос» не присутствовал в явной или скрытой форме. Даже во время Всеправославного собора, где все темы и вопросы были заранее оговорены передсоборными совещаниями, он незримо присутствовал на каждом заседании и активно обсуждался в кулуарах. Но если до недавнего времени «украинский вопрос» был более теоретической проблемой, то в последние годы произошли события, требующие от Константинопольского патриарха конкретных действий. И это не только российско-украинский вооружённый конфликт (аннексия Крыма и война на Донбассе), не только подключение украинских властей, но и чётко выраженная позиция Московского патриарха Кирилла, который заявил о невозможности предоставления епархиям Российской Православной Церкви в Украине автокефального статуса. Последнее окончательно похоронило надежды Вселенского патриарха Варфоломея на возможность компромиссного решения путём трёхсторонних переговоров Константинопольского патриархата, Московского Патриархата и украинских православных юрисдикций. Теперь вся ответственность и риски решения легли на плечи исключительно Вселенской Патриархии.
Общий ход событий, которые произошли после окончания Всеправославного собора, давал приверженцам поместного статуса православной Церкви в Украине достаточно причин для оптимизма: Вселенский патриархат однозначно подтверждает, что территория Киевской митрополии является его канонической территорией; в структуре Константинопольского патриархата создана специальная комиссия по Украине, а Киев неоднократно посещали полномочные представители патриарха Варфоломея; украинские власти не снижают своей активности в деле продвижения вопроса предоставления Томаса про автокефалию. Кроме того, впервые за много лет состоялась первая официальная встреча «украинской» комиссии Константинопольского патриархата и представителей Киевского Патриархата. Именно опираясь на данную тенденцию, некоторые украинские эксперты прогнозировали, что вопрос о предоставлении автокефалии будет решён, или, во всяком случае, приобретёт реальные формы уже к празднику Пасхи 2017 г. Однако, как показывают события, вопрос не только не вошёл в стадию конкретного решения, но и наметилось явное падение активности в его решении.
Поэтому возникает естественный вопрос: Почему пробуксовывает вопрос Украинской православной автокефалии?
Для ответа на поставленный выше вопрос, нам необходимо понять, что все основные структуры, выразившие заинтересованность в преодолении православного разделения в Украине, имеют разное понимание решения проблемы, а исторические параллели получения автокефального статуса Православной Церковью Сербии, Румынии, Болгарии, Греции, Польши или даже России тут не являются корректными.
Уникальность украинской ситуации состоит в том, что православие разделено на три основные юрисдикции, при этом две из них выступают практически с одними и теми же требованиями, а третья – старается всеми силами остаться под омофором Московского Патриарха. Однако та же структура Московского Патриархата имеет достаточно большое число латентных приверженцев автокефального статуса, которые будут рады присоединиться к Украинской Поместной Православной Церкви. Подобного разделения на момент предоставления автокефалии не было ни в одной из выше перечисленных Церквей. Поборники поместности всегда выступали единым фронтом, а противники составляли явное меньшинство.
Что касается подходов к разрешению проблемы объединения православных Украины, то мы попробуем изложить их ниже, указывая и некоторые моменты рисков.
Константинопольский патриархат как ключевая фигура видит решение проблемы в создании единой Православной Поместной Церкви в Украине путём объединения всех заинтересованных юрисдикций, отдельных архиереев и священников. При этом данное объединение должно получить свою легитимность на общем поместном соборе, который будет проходить под председательством представителя Вселенской патриархии. Такой подход сегодня является доминирующим и, согласно нашему источнику в «украинской комиссии», патриарх Варфоломей считает, что «предоставление поместного статусу только одной из конкурирующих юрисдикций в Украине не решит проблему, но только углубит противостояние и поставит под удар авторитет Вселенской патриархии». При этом, как добавляет информационный источник, «даже если одна юрисдикция или группа получит автокефальный статус, в достаточно близкой перспективе мы будем иметь болгарскую или чешскую ситуацию, которая в любом случае потребует вмешательства Константинопольского патриарха и поместного собора. Поэтому нет никакого резона вывести православных (в Украине – авт.) из одного кризиса и сразу получить новый».
Кроме того, Патриарх Варфоломей должен максимально минимизировать последствия появления новой Помесной Церкви для Вселенского православия. Это возможно только в том случае, если новая юрисдикция не будет затрагивать интересов иных Православных Церквей. Практически Константинополь должен смоделировать ситуацию так, чтобы единственным заинтересованным оппонентом предоставления автокефалии Украинскому Православию был Московский патриархат. В этом случае, по мнению экспертов, краткосрочный период обострения смениться трёхсторонними переговорами о судьбе некоторого числа приходов и монастырей Московского Патриархата в Украине и аналогичного положения украинских православных структур в Российской Федерации. Такие переговоры уже имели место при появлении Эстонской Православной Церкви и закончились консенсусом.
Что касается «личных интересов» Константинопольского патриархата – они не вызывают сомнения: признание прав Вселенского патриарха на омофор над украинской диаспорой (в странах Западной Европы, Американском континенте и Австралии), а также открытие своего подворья в одном из древних киевских монастырей на правах ставропигии.
Для практического осуществления подобной стратегии возможны два варианта.
Первый – это курирование и (или) взятие под свой омофор уже существующего процесса объединения, который должен закончиться помесным собором и предоставлением Томаса об автокефалии. Однако, как известно, подобный переговорный процесс между украинскими православными юрисдикциями сегодня отсутствует, а попытки его инициирования представителями Константинопольского патриарха в 2015-2016 гг. успеха не имели.
Второй – вход Константинопольской патриархии в Украину, которую она считает своей канонической территорией. Это может быть воссоздание иерархической структуры Киевской митрополии в качестве экзархата или даже автономной Православной Церкви. Опасность данного варианта заключается не только в противодействии Московского Патриархата, но и отсутствии поддержки со стороны второй по величине юрисдикции – Киевского Патриархата, а также части епископата и священников Украинской Автокефальной Православной Церкви (далее – УАПЦ). Даже если гипотетично предположить, что новый Константинопольский экзархат или автономия будет воспринята частью православных Украины, то в перспективе это может привести еще к большему разделению – появлению еще одной православной юрисдикции. Хотя, как отмечают наши источники в Константинопольском патриархате, возможность реализации данного варианта не исключается, но только при условии твёрдой договорённости с ключевыми епархиальными архиереями Киевского Патриархата и УАПЦ (имеющими наибольшие епархии и пользующимися наибольшим авторитетом в Украине) о вхождении в новую украинскую структуру Константинопольского патриархата.
«Украинская группа» Московского Патриархата, несмотря на отсутствие собственной модели решения конфликта и последовательную критику иных подходов, пытается использовать свой «канонический статус» и стать одним из ключевых партнёров Константинополя в «украинском вопросе». При этом, кроме своей крайне малой численности и маргинального положения не только в украинской структуре Московского Патриархата, но и в Украине в целом, данная группа не предпринимает реальных шагов в налаживании конструктивного диалога с представителями Киевского Патриархата и УАПЦ. Фактически представители «украинской группы МП» преследуют только одну цель – доказать, что в МП есть проукраинские силы. Кроме того, никто из них не высказывает инициативы смены не только общего канонического статуса МП, но и собственной юрисдикционной принадлежности. Также очевидно, что данная группа, находясь в юрисдикции патриарха Кирилла, остаётся крайне уязвимой в связи с канонической дисциплиной. Всё это приводит к тому, что активность «украинской группы МП» скорее усложняет решение вопроса, чем помогает его решению.
Украинская Автокефальная Православная Церковь декларирует полную готовность принять любое решение Константинополя (экзархат, автономию, автокефалию). Кроме того, она имеет более 600 действующих приходов и является третьей по численности среди православных юрисдикций Украины. Такая очевидная уступчивость наряду с достаточно большим количеством приходов кажется достаточно заманчивой, чтобы сделать УАПЦ центром и локомотивом объединительного процесса. Однако при всей соблазнительности данного варианта существуют несколько «подводных камней», которые заставляют Константинопольский патриархат отказаться от столь заманчивого варианта.
Во-первых, реальная готовность УАПЦ принять любое решение Константинополя заканчивается там, где это решение затрагивает личные интересы её епископата. Особенно это касается двух епархий: Львовской и Ивано-Франковской, которые, по разным оценкам, составляют от 85 до 90%% численности УАПЦ. Детальное рассмотрение проекта УАПЦ показывает, что его главным посылом является ограничение канонических прав Константинополя в отношении архиереев и священников. Фактически за патриархом Варфоломеем остаётся только право благословения решений архиерейских соборов данной юрисдикции.
Во-вторых, из-за ряда внутренних скандалов реальный авторитет практически всех архиереев УАПЦ в Украине, в том числе и Предстоятеля, крайне низкий. Никто из них не способен стать лидером объединительного процесса даже на региональном уровне, а любая попытка Константинополя опереться на них будет только дискредитировать сам процесс.
В-третьих, УАПЦ уже проявила себе как достаточно ненадёжный партнёр на переговорах, который готов выдвигать достаточно абсурдные требования в последний момент, разрушая все предварительные договорённости с представителями Константинопольского патриархата.
Кроме того, одним из ключевых требований УАПЦ как к объединительному переговорному процессу, так и самому объединению православных Украины является участие в нём представителей украинской структуры Московского Патриархату. Данное требование в свете последних заявлений патриарха Кирилла и митрополита Онуфрия (Березовского) является блокировкой любого варианта решения проблемы разделения украинского православия.
Украинская власть (президент, Верховная рада и Кабинет министров), проявляя явную заинтересованность в объединительном процессе и предоставлении украинскому православию канонического поместного статусу, последовательно демонстрируют полное отсутствие собственного алгоритма решения проблемы, а также неспособность влияния на украинские православные юрисдикции путём «мирного принуждения к переговорам». Как отмечает источник в Константинопольском патриархате, «представители руководства Украины с одной стороны просят патриарха Варфоломея проявить активность, а с другой – отказываются выступить его надёжным союзником при возникновении юридических и общественных проблем, которые могут возникнуть в результате объединительного процесса».
Кроме того, украинская власть не называет чётко структуры, которые должны сесть за стол переговоров. Все её заявления упоминают исключительно «виртуальное» «Украинское православие», упорно игнорируя тот факт, что поместный статус может быть предоставлен исключительно юрисдикционной канонической структуре.
Киевский Патриархат (УПЦ КП), официально являясь второй по численности христианской конфессией в Украине (ряд социологических опросов ставят его на первое место по количеству православных верующих), считает, что только он имеет право на предоставление автокефального статуса от Вселенского патриарха, а все иные украинские православные как юрисдикции, так и отдельные личности (группы), должны войти в юрисдикцию Киевского Патриархата. При этом решение о приёме в свою юрисдикцию, по мнению руководства УПЦ КП, лежит исключительно в его компетенции. Последствия такого избирательного подхода, как считают в Константинопольском патриархате, могут быть непредсказуемые, особенно при учёте влияния личностных отношений в украинском православии. Данное мнение экспертов трудно оспорить, ибо имеется достаточно много фактического материала. Это и фактическое положение бывших архиереев УАПЦ, которые согласились присоединиться к КП в 2012-2015 гг., и отказ в приёме архимандриту Элладской Православной Церкви Виктору (Бедь), о котором он проинформировал ряд греческих православных иерархов в 2015 г., и решение архиерейского синода о «невозможности любых официальных переговоров с УАПЦ».
Общий анализ переговоров представителей патриарха Варфоломея с делегациями Киевского Патриархата показывает полную неспособность последнего идти на компромиссы, исповедание только одного – ультимативного требования признания каноничного автокефального статуса исключительно КП. Особенно непонятным является непринятие КП предложения о проведения объединительного поместного собора под омофором Вселенского патриарха. Ведь при любой конфигурации данного собрания делегация КП будет доминирующей как по количеству архиереев, так и по общему представительству священников и мирян.
Вместе с тем изложенные выше спорные вопросы переговорного процесса Киевского патриархата с Константинополем становятся малозначительными в сравнении с религиозно-международной политикой КП, а именно – созданием своих канонических структур на территории иных Православных Церквей, которые являются частью Вселенского Православия. На сегодняшний день КП официально, решением архиерейского синода, нарушил канонические границы Финской, Российской, Элладской ПЦ, а также Православной Церкви Чешских земель и Словакии. Кроме того, имеется епархия в Молдове, которую Румынская ПЦ считает своей канонической территорией и монастырь в Уйковице (Польша) (каноническое положение данного монастыря на сайте УПЦ КП не определено, однако архиереи КП регулярно совершают в нём богослужения без разрешения Предстоятеля Польской ПЦ). И это без учёта канонических структур (Парижской епархии, Европейского экзархата и Американского деканата) Киевского патриархата на территории, которую Вселенский патриархат считает «своей».
Как отмечают все эксперты, в том числе и Константинопольского патриархата, — «без решения территориального вопроса путём ухода Киевского патриархата с канонической территории иных Православных Церквей невозможно не только предоставление поместного статуса, но даже участие КП в объединительном соборе. Константинополь ждёт от КП чёткого понимания и соблюдения норм канонического права, когда каноническая территория чётко совпадает с границами государства. Особенно это касается тех случаев, когда данная церковная граница уже признана всем Вселенским православием».
Общий анализ официальной и переговорной деятельности Киевского патриархата наводит нас на мысль о том, что, во всяком случае на сегодняшний день, его руководство не пришло к единому мнению о будущем своей Церкви. Будет ли она идти по пути англикан, оставаясь отдельной украинской конфессией, или будет добиваться канонического признания Вселенским православием? Пока чёткого ответа на данный вопрос, подкреплённого конкретными действиями, мы не имеем. Благо, общая ситуация в Украине и мире, высокий социально-религиозный рейтинг и самодостаточность дают КП время на своё самоопределение.
Всё вышеизложенное, вынуждает патриарха Варфоломея отложить решения «украинского вопроса» на неопределённый срок. Сегодня, как отмечают наши источники в Константинопольском патриархате, всё решается в Украине, где должна сформироваться православная группа, для которой объединение украинских православных в единую поместную Церковь будут выше собственных амбиций и корпоративных интересов. Если такая группа появится, ей будет оказана всеобъемлющая поддержка Константинопольского патриархата и, надеемся, украинской власти. К сожалению, пока мы не видим даже заинтересованности «основных украинских игроков» в её появлении.
Иван Стоянов
