Озимые и Яровые…

09.01.2017, 14:53
В 2016 г. складывались новый «всеправославный консенсус» и новая «гражданская религия» РФ, отвергающая как религию, так и атеизм

В 2016 г. складывались новый «всеправославный консенсус» и новая «гражданская религия» РФ, отвергающая как религию, так и атеизм

Простого знакомства с традиционным рейтингом событий церковно-общественной жизни уходящего года, составляемым нашим Порталом, достаточно, чтобы понять: 2016-й получился интересным. Оживление в казавшуюся совсем застойной жизнь РПЦ МП и «мирового православия» внесли ключевые события: встреча Патриарха Кирилла (Гундяева) с Папой Римским Франциском в Гаване 12 февраля и Всеправославный собор без Москвы и ее сателлитов на Крите в конце июня. Оба события вызвали к жизни широчайший спектр суждений и оценок – в основном, конечно, негативных, но далеко не всегда одинаковых, порой весьма оригинальных. А главное, они вызвали к жизни новую церковно-геополитическую реальность: «всеправославность» без РПЦ МП и Патриарха Кирилла, которому больше не надо прикрывать свои «никодимовские» убеждения стыдливой антикатолической риторикой.

Но события событиями – о них мы еще поговорим. А какова главная эмоция уходящего года? Многие привычно скажут – «разочарование», оптимисты их поправят – «надежда», а кто-то смиренно вознесет «Славу Богу за все». И все это справедливо и обоснованно. Жизнь не заканчивается, значит за каждым разочарованием проглядывает новая надежда, а религиозное восприятие такой диалектики неизменно побуждает благодарить за нее Творца, Который «вся премудростию сотворил». Однако было бы лукавством не признать: если в 2014-15 гг. окружавший нас мир рушился так быстро и так бесповоротно, что это вызывало шок, то в 2016-м это разрушение стало привычным, перешло в фазу «застоя». В истории человечества совершился новый виток «банализации зла» - новое зло, ворвавшееся в нашу жизнь в 2014-м с началом российско-украинской войны, стало привычным, обыденным, война обрела черты «позиционной», а изоляция России от мира – «естественной» и безнадежной.

В минувшем году люди больше не задавались вопросом: нужна ли вообще такая Церковь, в сердцевине «канонической территории» которой православные убивают православных, а она особо не пытается это остановить, и даже не дает сколько-нибудь внятной оценки происходящему, «благословляя» оружие, если попросят, с обеих сторон. Теперь ясно: да, не дает оценки, потому что и неспособна дать, потому что у нее другие интересы, другая природа. Все меньше на постсоветском пространстве остается людей, питающих иллюзии относительно «советской церкви», как и относительно возможности какого-либо «религиозного возрождения» вообще. И это тоже банализация зла.

Там, где в прошлом мы писали о «духовных скрепах», теперь нужно написать о «законе Яровой». Да, эта несчастная женщина не заслужила, чтобы ее фамилию бесконечно склоняли на разных языках. «Закон Яровой» вызрел не в ее отдельно взятом милицейском мозгу, а в лабораториях цивилизации постомодерна, для «религиозного измерения» которой ученые придумали загадочный термин «постсекуляризм». В появлении «закона Яровой» можно усмотреть определенную «логику истории». До 1917 года официальной идеологией России была религия, и это был «пресекуляризм». После 1917 года официальной идеологией России стало отрицание религии, и это был «секуляризм», причем весьма кровавый. Именно в его недрах, где-то в 1920-40-е гг., зародился и новый тип церковной организации, поставившей религию на службу атеизму. Этот тип был предтечей «постсекуляризма». После неудачных попыток «возвращения к истокам» в начале 90-х все окончательно встало на свои места: предтеча дождался своего мессии, наступило время торжества православного атеизма, лишь теплившегося в зародыше сергиевско-сталинской организации 1943 г. Итак, если до 1917 г. российское государство запрещало своим подданным быть атеистами, а после 1917 г. – быть верующими, то теперь оно запрещает и то, и другое. Абсурд, парадокс, нонсенс? Нет: добро пожаловать в невиданную ранее реальность «постсекуляризма»! Пока в Ставрополе и Архангельске судят атеистов, во Владивостоке приговаривают к сожжению Библию (если что – в Синодальном переводе!), и первое не противоречит второму. По «законам Яровой» выходит, что нынешнему российскому строю одинаково враждебны как убежденные атеисты, так и убежденные верующие. Россия в кольце врагов пытается мобилизовать своих граждан посредством их отказа от убеждений. Снова абсурд, парадокс и нонсенс? Ну, пожалуй, не без этого (учитывая некоторые личностные особенности архитектора Системы), но в целом это и называется «эстетикой постомодерна». Подчеркивающая на уровне пропаганды свою изоляцию от остального мира, Россия не избежала его общей судьбы – впадения в постомодернизм. Да, с национальной спецификой – восьмиконечными крестами, пятиконечными звездами, Путиным на Афонском троне и Лениным в Мавзолее, - но с тем же неприятием сколько-нибудь твердых, устойчивых убеждений, обозначаемых ругательным для этой культуры термином «фанатизм». Чтобы избежать проклятого фанатизма, приравниваемого к экстремизму и терроризму, нужны религия без догматов и атеизм без нигилизма. И – как объединяющее начало – «отказ от политики», то есть от участия в жизни общества, воздержание от моральных суждений, отсутствие интереса к будущему страны. Постмодернизм-постсекуляризм по-русски – это частная жизнь «маленького человека», не без сраха, но без серьезных планов, надежд и перспектив. Растительная, в общем, жизнь. А чтобы не возникали лишние вопросы – всегда наготове телевизионная (а теперь и интернет-) жвачка для мозгов, не дающая питательных веществ, но приводящая в движение пищеварительную систему. Для недовольных же или сомневающихся – целый аресенал успокоительных: ФСБ, СКР, ЦПЭ, ОМОН, СОБР, Росгвардия и т.п., за разнообразием названий которых маячит одинаковая тюремная шконка со всеми прилагающимися прелестями. В общем, неспроста большинство опрошенных нашим Порталом экспертов именно «законы Яровой» - эту новую «духовную скрепу» России – назвали главным событием уходящего года. Печально, но «исторически обусловленно»…

Действуя в рамках парадигмы «постсекуляризма», главная конфессия страны – РПЦ МП – не пыталась влиять на политику или увлекаться богословскими спорами. Как организация сугубо прагматичная (за что и ценима Кремлем), она потихоньку расширяла свою торговую сеть, при каждой возможности используя для подавления недовольных государственную репрессивную машину. Возможностей таких было немного, но тем более эффектно они выглядели. Самой эффектной, несомненно, была акция устрашения защитников московского парка Торфянка, квартиры которых взломали в 6 утра 14 ноября, положив их хозяев на пол под улюлюканье «репортеров» НТВ. Так же кошмарили (прошу прощения за кремлевский жаргон!) разного рода «сектантов» (в первую очередь, Свидетелей Иеговы, которым целый год организованно подкидывали «экстремистскую» литературу, и саентологов) и «раскольников» (тут на первом месте ИПЦ(Р), предстоятеля которой понуждали уйти, и РПАЦ). В целом, гонимые держались достойно, хотя нельзя не отметить «заявления» предстоятеля РПАЦ от 12 сентября, в котором – после обысков и допросов – он признает действия властей полезными и просит указать ему, какую из литературы, хранящейся в его доме, можно читать, а какую – нет. Вне всякого сомнения, сюжеты религиозных гонений получат свое развитие и в 2017 году. Альтернативное Московской патриархии Православие не без влияния внешних факторов продолжало в уходящем году дробиться. Но, вместе с тем, именно 2016-й войдет в историю первым сослужением епископата двух «осколков» РПЦЗ – АС РПАЦ и РосПЦ(Д).

Во внутренней жизни РПЦ МП уходящего года важно отметить плавное «перетекание власти» от официальной иерархии к «православным активистам». Происхождение и программа деятельности последних не всегда поддаются внятному объяснению. Но очевидно, что в столь несвободном политически обществе он не могут действовать без санкции властей. Тем более, действуют «православные активисты», как правило, громко – громят выставки, срывают спектакли, бьют мирных граждан, угрожают и т.п. Усиливая такие «нашистские» группировки внутри РПЦ МП, власть, вероятно, выстраивает свою систему управления внешними формами церковной жизни, то ли не доверяя официальной иерархии, то ли считая ее профнепригодной. В большинстве случаев иерархи смиренно принимают эту новую силу и начинают с ней считаться – например, в сегодняшнем заявлении Екатеринодарской митрополии РПЦ МП говориться, что она запрещает смотреть фильм «Матильда», потому что этого потребовали «православные активисты». Патриарх Кирилл (Гундяев) теперь совершает каждое свое богослужение в окружении не только конвоя из ФСО, но и ярко одетых «православных активистов», мечтая быть одним из них. «Православным активистам» нередко принадлежат и самые яркие инициативы, связываемые в общественном сознании с РПЦ МП, - например, требование полного запрета абортов. Хотя такое требование звучит безнадежно, глава РПЦ МП поставил 27 сентября свою подпись под соответствующей петицией, подготовленной «активистами». Думается, в наступающем году роль таких полусиловых структур по внешнему управлению РПЦ МП только возрастет: и будет особенно любопытно наблюдать это явление в год 500-летия Реформации.

Безусловно, чувствительными для РПЦ МП как коммерческой организации стали крушения банков «Пересвет», где находился основной счет патриархии, и (в самом начале года) «Эргобанка» и «Внешпромбанка», где также размещались миллиарды церковных рублей. Хотя представители патриархии пытаются хранить спокойствие, «по глазам» видно, насколько для них болезненны эти удары. В конце года вскрылась пикантная подробность, что акционером банка «Пересвет» является названная сестра Патриарха Кирилла – одна из тех, что проживали в испорченной «нанопылью» квартире в Доме на набережной. Причем (что пока широко не афишируется) незадолго до краха «Пересвета» эта женщина смогла продать значительную часть своих акций другим акционерам, то есть кто-то помог Патриарху избежать фиаско. Но «особенно обидно», что власть остается глуха к призывам патриархии любой ценой санировать «Пересвет», полагая, вероятно, что если РПЦ МП хочет быть со своим правительством «и в радостях, и в горестях», то она должна понести свою часть проблем из-за международной изоляции России, то есть, в конечном счете, из-за «Крымнаша». Кстати, Крым-то Московская патриархия упорно называет частью Украинской Церкви, чем даже в каком-то смысле поддерживает санкции против РФ или, по крайней мере, резолюцию Генассамблеи ООН, признавшей Россию страной-оккупантом.

А раз уж мы заговорили об ООН, то пора выполнить данное в начале этого комментария обещание рассмотреть ключевое событие года в «мировом православии» - собор на Крите. Сейчас, наверное, не время и не место для анализа его документов, которые, по правде говоря, и не представляют особого интереса. Гораздо важнее заложенный этим собором новый формат «мирового православия», точнее – новый его консенсус, который вполне может обходиться без Москвы. Демарш Московской патриархии, которая отчаянно пыталась удержать свое мнимое лидерство в «мировом православии», был отвергнут Константинополем и большинством официальных поместных Церквей. Москве удалось увлечь за собой лишь трех сателлитов – Церкви зависящих от РФ Грузии и Сербии, а также Болгарский патриархат, иерархи которого получили в апреле гигантское пожертвование из России. Другой получатель российских пожертвований – Антиохийский патриархат, центр которого номинально размещается также в зависящей от РФ Сирии, - после некоторых колебаний все же поехал на собор. Конечно, настоящего раскола «мирового православия» из-за всего этого пока не произошло, но возникли, скажем так, две параллельные «правовые системы», высшим органом одной из которых является Всеправославный собор. Благодаря этому, изменилось и представление о «всеправославном консенсусе», поскольку решения собора принимались именно консенсусом, и принимались без Москвы. А в православной традиции многое зависит от прецедентного права. Новое представление о «всеправославной консенсусе» уже сказывается на состоянии умов в УПЦ МП, где за последние два года произошла явна «смена вектора» с Москвы на Константинополь. Может быть, в Москве это пока не очень заметно из-за отвлекающей своей лояльностью фигуры митрополита Онуфрия (Березовского), но в Киеве сомнений не вызывает. Вопрос юрисдикции над Украиной будет окончательно решен в ближайшие годы, и наличие псевдопромосковского предстоятеля только ускорит его решение.

А что же с Римским Папой? Да, сближение с Московской патриархией и некая новая, экуменическая форма унии была его стратегической целью на протяжении многих десятилетий. Но теперь, с появлением нового «всеправославного консенсуса», расстановка сил существенно изменилась. Теперь, наоборот, Московской патриархии придется побегать за Папой, чтобы с его помощью восстановить свое положение на международной межхристианской арене. А получится ли бегать, если на ногах одни гири – консервативные антикатолические настроения клириков и мирян, протесты архиереев, антизападная риторика властей и вездесущие «православные активисты». Пожалуй, что не получится…

Олександр Солдатов,

«Портал-Credo.Ru», 30 грудня 2016