Религия не зависит только от попов и проповедников
«Бог – это сфера, центр которой везде, а окружность – нигде».
Приписывается Тимею Лотрскому
«Я не видел Тебя, но я славлю Тебя! Я не знаю Тебя, но я вижу пути Твои.
Пророки говорили о Тебе, но не таков наверно Ты, ибо по делам своим
ВОЗОБРАЗИЛИ они Тебя!»
Иегуда Галеви
На первом диспуте между атеистом Евграфом Дулуманом и теологом Александром Филоненко, состоявшемся 13 апреля, я не присутствовал, и писать о нем было бы с моей стороны непростительной наглостью. Но вот на последнем – между Евграфом Дулуманом и Юрием Черноморцем - я был, и кое- что для себя усвоил, кое-чему научился. Мое писание страдает жутким провинциализмом, но ничего, это делу не помешает, может быть, только подчеркнет, живость, своевременность и необходимость подобных встреч…
Что меня как провинциала впечатлило, так это студентки-мусульманки, девушки в хиджабах - и те с нескрываемым интересом были на диспуте. Также видел там и молодежь, стоящую на атеистических позициях и поддерживающую старого, уважаемого атеиста.
Ясно и очевидно, что диспут был разговором слепых и глухонемых. Я еще раз убедился в очевидной истине, что доказать никому и ничего невозможно. Но игра все же стоит свеч. Сам диспут между противоположными сторонами уже высекает искру жизни.
Профессор Дулуман ярко личностен, ершист, яростен и очень правдиво представляет свою советскую эпоху с ее агрессивным атеизмом. Надо ему отдать должное – это блестящий оратор и яркий полемист, за плечами которого огромный жизненный опыт и главное - убежденность. Еще - прекраснейшая отточенная дикция. Молодым богословам еще много надо трудиться, чтобы достичь таких полемических высот…
Юрий Павлович Черноморец излагал свое религиозное мировоззрение совершенно как по «Точному изложению Православной веры» Иоанна Дамаскина. Космологическое доказательство бытия Божия. Все в природе повинуется жесткой логике. Видимый мир имеет свою причину. Если нет первопричины, нет и мироздания…Тоже правильно, с точки зрения нашей религиозной философии не подкопаешься, но как то без огонька, без искры. И это не удивительно. Требовалась огромнейшая выдержка, расторопность и осторожность. Пришлось лавировать, как на тех старых днепровских порогах между камнями. Юрию Павловичу пришлось отдуваться перед атеистической аудиторией КПИ не за Бога, там Его мало трогали, а за злоупотребления людей церкви. Вот тема, которая в КПИ полыхала жарко, как костер из сухого хвороста.
Естественно, никто никому ничего не доказал. Но! Главное завоевание, которое уже есть на сегодня у нас в наличии – это диалог. Трудный и долгий путь к диалогу пройден и за одно это устроителям и участникам следует земно вклониться. В диспуте уже есть открытость, желание живого человека идти навстречу живому человеку, преодолевать космическое одиночество, глухоту и немоту бытия. Мы, верующие, увидели, что уважаемый профессор Дулуман тоже человек, а не какой-то черный монстр, из которого выпрыгивают черные жабы, как неумно говорили и писали когда-то верующие о директоре Почаевского музея атеизма Андриюке. Нелепые чудеса - это реакция верующего сознания на нелепые исторические события.
Вот Евграф Каленьевич, убежденный сторонник атеизма, и излагает свои взгляды на природу и мир вещей. В одной беседе у него прозвучала фраза: «Смотря что подразумевать под Богом!» Зернистая мысль! Фраза коротенькая, но очень емкая по содержанию и широкая по смыслу. Это, можно выразиться, ментальный поиск Творца. Если рисовать и представлять Бога в виде дедушки с бородой сидящего на облаках, то в такого Бога никто из верующих уже, пожалуй, сегодня не верит. Надеюсь, что на подобных диспутах, если они продолжатся, атеисты откроют для себя Творца и первопричину сущего, а у верующих будет вызревать не детская, но более взрослая и трезвая религиозная мысль. Так что подобные диспуты во всех отношениях есть полезны для нас, живых людей.
Юмор из Англии: «Вот, собрался клуб атеистов и вот чудо – у всех Бог на устах!»
Не спорю, да и всем очевидно – о Боге говорили много, но не настолько полно, как бы хотелось, раскрывая космологическую первопричину всего сущего. Тянуло больше на другое…Тревожный симптом, который я заметил в продолжение прений, что говорили и спорили не сколько о Боге, столько о злоупотреблениях верующих людей в церкви. Ну, как расценить ситуацию? Скажу честно, говорят - ибо наболело! Это нормальная реакция трезвомыслящего человека на злоупотребления. А чего греха таить. Проблема есть, и имеет тенденцию к назреванию, нарастанию. Как сказал один киевский архимандрит: «У нас в церкви все правильно, ну иначе и не может быть!» В сети его громко освистали, припомнив, между прочим, что он собирается быть архиереем и посему, будучи от природы хорошим человеком, просто вынужден «держать позу». Говорить, что сегодня в церкви ничего не происходит и у нас все благополучно, значит заведомо подставлять себя под необходимость вранья, и как следствие - перед лицом широкой общественности, выглядеть смешно и глупо. Но ничего, в церкви есть люди, работающие над этими проблемами, и безнадежность, тупиковость - она не вечна, но решаема в процессе истории. Церковь жива, и она вечно обновляется и очищается.
Черноморец не повелся, не пошел по той же порочной цепочке, припоминая, в возражение, в отместку, какие были безбожники в советское время. Он упрямо говорил философски о Боге, и только о Боге. Может, в этом был момент, действующий на понижение градуса спора, диспута, но в будущем он, Черноморец, от этого выиграет, и только выиграет. Талант - это определенная мера упрямства.
Теперь о Евграфе Каленьевиче. Ранее в своих лекциях он выразился, что атеизм «смирненький» и никому не приносит вреда. С этим можно поспорить. Я лично знаю, какие атеисты были «смирненькие», когда в советскую эпоху обладали определенной административной властью. Как еще, будучи школьником, меня то и дело вызывали в кабинет к директору на «распекания» за то, что в воскресенье или праздник я поехал в церковь. Какие были угрозы, вплоть до тех, что не выдадут аттестат об образовании.
И еще. На Полтавщине было на период 1958 года 340 храмов, в 1962 их осталось 52. Это все от атеистического «воинстующего смирения». Ну, и как в этой связи не вспомнить человека, подобно Евграфу Каленьевичу отрекшемуся в те годы от веры:
протодиакон Николай Уваров
О нем мне рассказывал протодиакон Николай Карпенко. Служил Уваров в Спасо-Преображенском соборе Полтавы в 1950-80 годах, что на базаре (уже не существующь, взорван). В годы разгула хрущевского антирелигиозного вихря, отрекся от веры. В ту эпоху было модно отрекаться от веры и церкви. Некоторые священнослужители - кто по принуждению, кто по предложению лучшей работы, а кто и по собственной воле - оставляли храмы и делали в газетах заявления о своем атеистическом «прозрении». Повторюсь, тогда это было модным.
Отец Николай был очень красивой внешности, с отменным певучим голосом, статный, бравый полтавский казак, да в такой степени, что, как вспоминают старожилы - бабы, ходили молиться в собор не столько Богу, сколько на протодиакона. Его внешность воодушевляла, пробуждала в обугленных жизнью телах и душах пожилых женщин вполне определенные жизненные вдохновения и даже мечты. Ну, все мы живые люди и в живых, пока течет жизнь.
Однажды отца Николая несколько недель подряд не видно в соборе. Ну, думали, может, в отпуск куда уехал, отпросился. Разные, в общем, ходили разговоры и догадки. Вскоре, однако, в областной газете «Заря Полтавщины», в статье из рубрики «Розум проти релігії» появляется его «Исповедь», как бывшего священнослужителя, а теперь человека светского, свободного от религии. Человека советского общества, стоящего на правильном, передовом пути строителя светлого будущего, без «манівців і релігійної темряви».
Это событие как гром поразило Полтавскую православную общину. Удар! Отголоски этого случая уже через двадцать лет, в 80-х годах, я слышал в разговорах полтавчан. Шок был ужасающий. Можно представить, как огорчены и обижены были полтавские верующие бабушки, простые старушки-прихожанки. Для них это было сильнейшим потрясением. Обидно было за человека, которого они уважали, любили - и вот, он их предал.
Впрочем, многие ушедшие из Церкви священнослужители не делали никаких заявлений. Просто уши и все. Это, может, даже к их чести. Приходы у них до того отобрали, храмы закрыли, и они остались «не у дел». Уходя, многие из них выглядели не столь блистательно и пафосно в глазах советской власти, но зато в будущем они смогли вернуться к священнослужению с меньшими для себя потерями. Некоторые же, то ли по какой обиде, то ли для карьерного роста, совершали громкие отречения, для чего им предоставлялось радио, печатные издания, а потом уже и появлявшееся в массовом употреблении телевидение.
Так вот, протодиакон Николай Уваров в той пресловутой статье отказывался от Бога и служения в Церкви. Стал проповедником атеизма. Как говорил он в своих статьях о церковном облачении, это, мол, есть ни что иное как отжившая свое «бутафория», а церковь - театр с дорогими декорациями… и прочие безумные глаголы (эти слова дословно мне передал протодиакон Николай Карпенко, его сослуживец по собору, не отрекшийся веры и церкви и служивший до конца). Говорят, выступал он и на радио. Но! После отречения, не обладая, в отличие от Е.Дулумана, блестящей эрудицией, на педагога он не тянул, а потому власти предоставили ему возможность быть лектором по научно-атеистической пропаганде какого-то внутриобластного или даже районного масштаба. Ему предоставлялось право ездить от села к селу, от района к району, выступая в клубах, на заводах, фабриках области и там говорить о вредности попов, религии и церкви.
И вот случай. Я думаю, он оказался у нас тогда единственным, но довольно громким событием. Хотя он может показаться и весьма неправдоподобным (смотря на то, каким сильным был гипноз страха, навеянный коммунистическим террором на крестьянство), но то, что мне рассказали, то и я выдаю… Ясней и короче. Однажды его машина-«бобик» (раньше в таковых ездили председатели колхозов, а те могли предоставлять их приезжим) приехала с агитацией прямо на поле, на буряки, невдалеке от селения Нижние Млины, что под Полтавой. Лекционный зал, тамошняя аудитория оформлялись уж очень натуралистично, примитивно. Баб-колхозниц усадили прямо на кучи свекольной ботвы и сказали, что, мол, сейчас лектор из Полтавы будет читать вам лекцию по научному атеистическому мировоззрению. Такая практика была широко распространенной и повсеместной. Прямо в поле крестьянам читали политинформацию - в те годы общепринятое социалистическое «просвещение». Потом, по мере приближения Перестройки, политинформации стали затухать и, в конце концов, совершенно сошли на нет.
И вот бабы сидят, смотрят своими немигающими, почти куриными взглядами, мрачно, подозрительно и недоверчиво. Взгляды - как розги. Видно, в тот день у них не было настроения слушать лекции по передовому миросозерцанию, все были мыслями в домашнем хозяйстве… А село Нижние Млины находится недалеко от Полтавы - и в заезжем лекторе бабам не составляло особого труда узнать бывшего соборского протодиакона. Да еще встреча совпала, видимо, с ликвидацией (взрывом) Преображенского собора возле базара. Бабы приезжают туда торговать, а красоты былой, собора-то, нет, полтавский рынок обезображен и «обезглавлен». Вместо церкви - огромные груды взорванного щебня. Может, и это подлило масла в огонь.
Так вот, среди прочего лектор и говорит: «Вы носите в церкви попам булки и калачи, оттого что вы темные, необразованные и не понимаете, что снабжаете дармоедов, ведущих паразитический образ жизни. Пришла пора уразуметь это, и покончить с отжившей практикой обрядоверия раз и навсегда! Пора узнать, что это за публика, эти попы! Вывести их на чистую воду…»
Тут некоторые бабы по мере слов лектора делаются еще мрачнее. Видно, что им лекция не нравится. Вот не по душе, и все! Но отреченец Уваров вовремя этого не заметил. Перехожу на полтавский разговорный диалект: «Так шо тобі не нравляться наші хлібини, булки і калачі, які ми тобі носили в церкву? – слово по слову стали брать в оборот лектора женщины. – Шо, в носі крутить? Поки в церкві правив - нравились, нічого не казав. А це вдруг як просвітився, став учоним, то в носі закрутило, завернуло од наших панахид? Ти дивись, який розумний!»
И так, слово за слово, разошлись бабы, взяли его в оборот, да как взяли, да до такой степени, что лектор в мгновение почувствовал, что ему сейчас скоро - вот, быстро и немедленно, надобно ретироваться с бурякового «поля сражения». Ухватил он свой портфельчик и побежал к «бобику», и едва успел вскочить, как в автомобиль полетели буряки… Лекция в поле закончилась наглядным атеистическо-богословским диспутом, с элементами бабских, очень сильных народно-вещественных доказательств. Почему это стало известным - потому что затем в Нижние Млины приезжали «люди в штатском» и таскали «зачинщиц» на «проработку». Николай Уваров прожил относительно долгую (не знаю, счастливую ли?) жизнь. Умер недавно, в начале 2000-х годов. Что, интересно, он думал перед смертью, вглядываясь в лицо Вечности?
Факт, который должны усвоить для себя атеисты: инициатива религиозности, духовности идет не только от архиереев, попов, диаконов, но и из самых что ни есть глубин духа народного. После канонизации преподобного Серафима Саровского 1903 года, где был расклад: «архиереи против – народ за!», многие это поняли. Синод долго упирался, сопротивлялся канонизации старца Серафима, ситуацию переломил лишь царь Николай II, написавший на «Деле о канонизации» свою резолюцию: «Прочел с чувством истинной радости и глубокого духовного умиления». Это и решило исход.
И еще. В споре Введенского с Луначарским, который вспоминал не раз и Евграф Каленьевич Дулуман, однажды прозвучал тезис, подтвердивший правоту того, что религия держится не на одной лишь инициативе священников, у нее более глубокие, мощные не только антропологические, но и метафизические корни. Луначарский сказал тогда Введенскому: «Придет время и наука, прогресс уничтожат религию, попов и церкви». Александр Введенский моментально парировал: «Религию и церковь на протяжении столетий ежедневно и ежечасно уничтожают, упраздняют и разрушают архиереи, священники, диаконы, монахи. У них до сих пор ничего не получилось. Не получится и у вас!» Эта мысль, правда, несколько другими словами, была повторена и святейшим Патриархом Тихоном (Белавиным) в разговоре со следователем-большевиком Тучковым.
И сегодня наблюдая, как на диспуте молоденькие еще девушки, студентки (сидели спереди меня и своими репликами мешали слушать) яростно защищают идею Бога, то и дело выкрикивая возражения атеисту, я лишний раз убедился, что религия неуничтожима. Я думаю, это понимает и сам Евграф Каленьевич, уж больно он умен и с аналитическим мышлением у него все в порядке.
«Атеизм это тонкий лед, по которому один человек, может быть, и пройдет, а тысячи рухнут в бездну». Френсис Бэкон
Архімандрит АВВАКУМ (Давиденко)
