Експерт: немає об'єктивних перешкод у розгляді Церквою питання про Мазепу

Юрій ЧОРНОМОРЕЦЬ, канд. філос. наук (рос., в авторській редакції)

Недавно архимандрит Кирилл Говорун, председатель ОВЦС УПЦ, заявил о теоретической возможности снятия анафематствования с гетмана Мазепы. Это заявление вызвало неадекватную реакцию со стороны сторонников политического единства России и Украины, которые занимают не последние позиции в рядах УПЦ. Вся их деятельность направлена на борьбу за «единую и неделимую Родину», и эта великая цель оправдывает применение нечистоплотных средств из арсенала информационной войны. Важнейший прием в таких войнах известен всем: «Повторяй бесконечно свою точку зрения, и даже если ты не прав, в конце-концов, произносимое тобою начнут принимать за истину». Неправдой в данном случае являются несколько тезисов противников снятия анафемы с Мазепы.

Тезис первый: снятие анафемы не может даже обсуждаться.

Этот тезис ложен, ибо Церковь может обсуждать правомочность любых анафем, которые были наложены в истории. Не обязательно результатом обсуждения будет снятие анафем. Но отрицать возможность обсуждения – это отнимать у Церкви полномочия «решить и вязать». Авторы тезиса фактически присваивают себе полномочия Бога, указывая Христовой Церкви, что она может делать, а что – нет.

Тезис второй: снятие анафемы не может обсуждаться, ибо об этом просит Ющенко.

Вопрос о правомочности анафем является вопросом объективным, который ставился уже неоднократно. То, что сейчас этот вопрос поднимает малопопулярный политик Украины, одной ногой уходящий в прошлое, – это досадная подробность, не мешающая объективно разобраться в вопросе о Мазепе. Ведь целью рассмотрения вопроса об анафеме гетьману может быть только истина, а не политические последствия принятых решений. Церковь должна отстаивать собственную истину, соборно ее обретая, а не думать о политической целесообразности. В любом случае, Церковь выше исторических обстоятельств, сопровождающих празднование юбилея Полтавской битвы. Очевидно, что этот юбилей сам по себе ставит перед Церковью вопрос о снятии или подтверждении анафемы. Поэтому обращения украинских политиков не должны препятствовать объективному рассмотрению вопроса, который вытекает из логики самого юбилея.

Тезис третий: снятие анафемы невозможно, ибо это было бы реабилитацией Мазепы.

Этот тезис ложен, ибо анафема – это высшая мера церковного наказания. Снятие анафемы само по себе вовсе не означает оправдания или одобрения тех, с кого анафема снимается. Так, в 1954 году была снята анафема с католиков. Это вовсе не означает, что с католиков сняты обвинения в ереси и учинении раскола. Снятие анафем с католиков не привело к объединению с Римом и к утрате православием своей идентичности. С католиков снята анафема, но католичество вовсе не реабилитировано и не одобрено. Если Церковь снимет анафему с Мазепы, это вовсе не будет означать его политической или исторической реабилитации, оправдания и прославления. Церковь даже может в определении о снятии анафемы отметить, что гетман виноват в клятвопреступлении, но объяснить, что за это преступление анафема не предусмотрена. И это было бы торжеством канонического права.

Тезис четвертый: снятие анафемы невозможно, ибо Церковь непогрешима и не может отменять собственных решений.

Этот аргумент ложен. Православная Церковь в 1971 году отменила анафемы на старообрядцев, в 1954 году – на католиков. Анафемы отменяются в результате богословского изучения проблем, изменения исторических обстоятельств, применения икономии вместо акривии. Церковь имеет власть «разрешить» даже после того, как «связала». Понимание непогрешимости Церкви как невозможности для нее отменить анафемы, вынесенные в прошлом, – это фантастика. Такого положения нет даже в католическом учении о Церкви. Тем более нет его в православной экллесиологии.

Тезис пятый: снятие анафем послужит поводом для раскола.

Этот аргумент ложен. Причиной для раскола могла бы быть канонизация Мазепы, но об этом вопрос не стоит. Снятие анафем с кого-либо не может быть причиной раскола. Ведь если Церковь перестает осуждать Мазепу, то она не запрещает тем самым иметь верующим различные личные мнения об этом гетмане и его деятельности. Наоборот, в случае возможного снятия анафемы вопрос о Мазепе будет вынесен из церковной ограды и перестанет будоражить умы верующих. Личные мнения о Мазепе, симпатии и антипатии трансформировались бы в дискуссии на кухнях и в прессе. Но Церковь перестала бы быть площадкой для политических страстей, ведущих к расколам и предательству Богозаповеданного церковного единства.