Рождество как торжество странности

Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.

Ин. 1:9

Пастухи, оставившие свою работу, чтобы поклониться ребёнку; мудрецы, прошедшие сотни или тысячи километров для этого же. Вот ведь, не такие как все! Вздумалось им поклониться карапузу… Ну что может быть более глупым и нелепым в глазах нормальных окружающих?

Для нас сегодняшних кажется всё очевидным и привычным, потому что мы из года в год читаем одни и те же фрагменты, наперёд зная весь сценарий событий, знаем кто проиграет и кто победит, что плохо, а что хорошо, и «как надо правильно думать». Мы с энтузиазмом находим себя в положительных героях Евангельской истории. Что ж, таково вообще свойство статичного восприятия мира: он предсказуем. А вот жизнь непредсказуема и динамична, она случается без предупреждения и сценарий в ней невозможно пролистать наперёд.

Пришедшие к Младенцу, разумеется, и понятия не имели о том, что в будущем будет и укрощение морского шторма, и множество неудобных моментов, разрушающих как ожидания других людей, так и социальные нормы (напр., исцеление в субботу) и привычный уклад вещей (напр., изгнание из Храма торговцев, которые там были всегда), и множество совершенно непонятных вещей и ситуаций, когда даже мы сегодняшние просто пожимаем плечами. Наверняка, у каждого, кто осознано и искренне читал Евангелие есть как свои любимые эпизоды, так и те, которые вызывают недоумение, которые смущают и которые мы не понимаем, предпочитая, как бы остаться в стороне.

Для пришедших же тогда факт поклонения ребёнку был сам по себе удивительным и не-нормальным. Мне кажется, что это событие промыслительно подчёркивает разрушение стереотипов – мёртвых клише и трафареты – во имя торжества подлинности, того простого «как есть». Не иди за толпой, потому что все так делают, потому что это привычно и нормально, но взгляни внутрь себя и попытайся себя раскрыть и обрести цельность, соизмерив с тем самым подлинным и цельным Человеком. Спаситель родился в мир, став новым мерилом. Но не мерилом «правильности» или «нормальности», потому что Христос не был ни «правильным», ни «нормальным» с точки зрения обывателей того времени, а мерилом правды и цельности. И это было совершенно непонятно Его современникам.

Кто Он? Этот вопрос постоянно звучит на протяжении всей земной жизни Христа. Когда Он вошёл в Иерусалим, весь город засуетился, наверняка начались фантазии, домыслы и сплетни (куда ж без них), и все дружно вопрошали: кто сей? (Мф. 21:10). Задают этот вопрос и совершенно случайные люди (Мф. 8:27), и Его преданные ученики, которые проводят с Ним много времени (Мр. 4:41) и Его недруги – фарисеи – люди в высшей степени «нормальные» и «правильные», «крепко стоящие в истине», как сказали бы сейчас (Лк. 26:63). Этот же вопрос интересует и налогового клерка Закхея (Лк. 19:3), и светскую власть – царя Ирода (Лк. 9:9) и римского наместника Понтия Пилата (Ин. 18:33). И каждый из них наверняка видел то, что хотел видеть или – напротив – то, чего боялся, заполняя по своей фантазии те или иные пустоты в знании о Нём. Спустя две тысячи лет ничего не изменилось: люди продолжают заполнять пустоты по своему усмотрению, исходя из собственных желаний или страхов. Кто-то в Нём видит не просто судию, но истеричного жандарма и садиста, ненавидящего тех или иных, подстерегающего и желающего наказать всех за всё. Кто-то видит его союзником в собственной «праведной борьбе» против личных врагов. Кому-то близок образ помещика и рабовладельца, которому б хорошо отдать свою свободу тем или иным образом. А кто-то видит Его безразличным и отрешённым, тем, кто всё одобряет и всему поддакивает.

Однако Христос сам отвечает на вопрос кто Он, кем Он хочет быть: «Я не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями» (Ин. 15:15). Мы часто забываем о том, что Христос сам пожелал быть для нас Другом, не судьёй, не барином, не соучастником и не молчаливым прохожим, а именно Другом – тем, с кем радостно быть вместе, с кем можно быть всецело собой и вместе с кем можно раскрываться. Вероятно, у каждого человека есть особенно ценный друг, с которым можно быть на одной волне, с которым любая неискренность и неправда – неважно насколько малая, красивая или «во благо» – диссонирует, воспринимается как унижение. Как-то арх. Иоанн (Шаховской) сказал, что «правда более драгоценна, чем всё, что может быть приобретено изменой ей». И особенно сильно это ощущается с близкими друзьями и с Другом Христом.

И вот сейчас мы стоим рядом с Младенцем, пришедшим в мир, чтобы стать нашим другом. Своего рода, это начало пути дружбы. И, как происходит с людьми, которых мы впервые встречаем в жизни, во многом именно от нас зависит – станет ли этот человек для нас близким другом, будет ли поверхностным приятелем, с которым мы общаемся лишь время от времени, случайно пересекаясь, или же вовсе окажется каким-то отстранённым чиновником, которого «нужно бояться», как в чеховском рассказе «Толстый и Тонкий». Мы не знаем, что случилось с каждым из тех, кто тогда пришёл поклониться Христу, и как изменилось их восприятие. Вероятно, кто-то был осмеян за свою странность, кто-то разочаровался, кто-то отошёл – молча или громко хлопая дверьми. Что ж, это путь каждого человека и здесь нет никакого единого трафарета. Но мы знаем, что вовсе не «правильность» и не «нормальность», а именно их искренность, их странность, их не-боязнь быть другими, не такими как все, привела их ко Христу, который есть жизнь (Ин. 14:6). Наверное, в этом и есть секрет. Жизнь – там, где есть искренность, где есть подлинность. Без них всё отмирает, без них приблизиться к жизни просто невозможно, какими бы красивыми ни были слова, каким бы строгим не было бы следованием правилам.

И вот сейчас каждый из нас подходит к Младенцу со своими странностями и своими мыслями, со своими сценариями и решениями, которых предстоит принимать. Пусть же Христос – Спаситель мира и спаситель каждого человека, родится в эти дни в душе каждого из нас, указывая нам путь, и по-дружески подсказывая нам решения. Тот, с кем мы всегда сможем поговорить, как с дорогим другом, и правдивый, подлинный голос которого услышать. И пусть у нас хватит мудрости не заглушать Его голос своей самоуверенностью, своими бесконечными монологами или существующими инструкциями, в которых всегда всё ясно и понятно и в мире которых Собеседник оказывается лишним. Пусть у нас хватит мудрости и искренности сердца услышать Его, распознать в обстоятельствах, людях – близких и дальних, приятных и не очень, и даже в животных, через которых Он решит обратиться к нам! В конце концов, Бог говорил и через ослицу (Чис. 22). Уж что может быть более странным? J

Христос Рождается!