Вспомнить всё. Как в 2018-м Украина получила свою поместную православную церковь — и что будет дальше
15 декабря 2018 года на историческом объединительном соборе в Софии Киевской было объявлено о создании Православной церкви Украины, — а уже 5 января 2019-го вселенский патриарх Варфоломей подписал томос о ее автокефалии, то есть независимости.
Предстоятелем новой церкви избрали молодого — на тот момент 39-летнего — митрополита Епифания, бывшего управляющего делами УПЦ Киевского патриархата.
НВ в проекте Вспомнить все ко Дню независимости Украины собрало главные тезисы из разных интервью нашему изданию предстоятеля ПЦУ в формате рассказа:
Я никогда не стремился занять подобный важный пост. Но поскольку я выбрал этот путь добровольно и дал определенные обещания перед Богом, буду их выполнять в дальнейшем.
Во время заседания объединительного собора голосование было демократическим, закрытым, рейтинговым. Каждый участник (а было 200 делегатов) имел возможность свободно и без давления зайти в кабинку и поставить галочку напротив того, кого он видит главой церкви. И в первом туре за меня отдали примерно 42% голосов. А во втором более 50% участников собора выбрали меня.
Какое у меня было ощущение? Появилось чувство ответственности. Потому что в истории не было таких прецедентов: объединились Киевский патриархат, Украинская автокефальная православная церковь и частично Московский патриархат. Это разные люди, которых нужно объединить, направить на путь развития. И поэтому здесь нужно принимать сложные решения и нести личную ответственность.
Первая [моя задача на посту главы ПЦУ] - сохранить единство, которое было задекларировано на объединительном соборе. Вторая — обратить особое внимание на образование. Поскольку я был ректором, для меня этот вопрос очень важен: образование — наше будущее. Третья задача — это молодежь, которую мы должны привлечь в церковь. Но без духовного образования, в целом без развития образования мы не сможем этого сделать.
Фото: Наталия Кравчук / НВ
В украинском обществе и раньше был запрос на единение. И это было ощутимо во время Майдана. Вот, например, во время объединительного собора я почувствовал то настроение единения, которое царило тогда, на Евромайдане.
Но для того чтобы воплотить все чаяния и надежды, нужно пройти сложный путь становления и реформирования. Это касается и украинской церкви.
Дорога реформ всегда сложная, потому что народ, который декларировал определенные позиции на Майдане, оказался не готов пройти извилистый путь изменений. Все хотят мгновенного чуда: вот произошла революция, а на следующий год у нас все должно быть, как в Европе. Но для этого нужно много и пострадать, наверное.
Украина стала решающим фактором в православном мире, а России это крайне невыгодно. К тому же РПЦ — последний форпост российского государства в Украине, но за пять лет войны и он постепенно теряет влияние на сознание украинцев. И Путин это понимает. В одном из интервью он так и сказал: главные столпы российской безопасности — это ядерный щит и церковь.
Мы изначально декларируем, что являемся открытой церковью и готовы к определенным реформам, которые касаются обрядов, но не догматов и вероучения церкви, которые остаются неизменными. Мы понимаем, и священник должен понимать: не только люди идут к нему на богослужение в церковь, но и он идет к людям. Он должен идти в школу, открывать воскресные школы, помогать пожилым людям, больным, сиротам, мы и сегодня пытаемся практиковать это социальное служение.
Православное христианство — часть европейской цивилизации, мы всегда были европейцами. Мы можем привнести в западную цивилизацию духовно доброе, но точно не будем воплощать в жизнь вещи, которые противоречат библейскому учению, например, однополые браки (а мы видим, насколько это там популярно).
Нам интересно, чтобы люди стремились идти в храм, чтобы человек понимал, что ему там интересно и он там нужен. А в больших городах действительно мало мест, где человек чувствует себя духовно уютно.
