Ваш Бог - Путин!
Православная церковь в Украине оказалась в центре большого скандала: погибшего в канун нового года ребенка священник отказался отпевать прямо во время похорон. Как это могло произойти? Двухлетний мальчик был крещен по православному канону; очевидно, не был самоубийцей - а мать ребенка, по словам свидетелей, на коленях умоляла священника совершить обряд отпевания.
Попав в СМИ, эта ситуация вызвала мгновенную реакцию в украинском обществе. Уже который день люди в разных городах Украины приносят к храмам кукол, размером с ребенка - "лялек" (флеш-моб #принеси_куклу). Пикетируют резиденции епископов. А в четверг 11 января Служба безопасности Украины по поручению Запорожской прокуратуры даже начала расследование против священника за разжигание межнациональной и межрелигиозной розни, которая привела к массовым беспорядкам. И пока богословы и религиоведы спорят о том, прав священник или нет, стоит обратить внимание на совершенно другое - на конфликт по поводу национальной идентичности украинского православия, который из-за произошедшего стал очевиден, как никогда прежде.
Православная церковь в Украине уже долгое время расколота. Одновременно в стране существуют сразу две большие православные конфессии: Украинская Православная Церковь (УПЦ), пребывающая "в единстве" (как они сами подчеркивают) или "в подчинении" (как подчеркивают все остальные) с Московским патриархатом, и Киевский Патриархат – церковь, созданная в 1992 году тогдашним митрополитом Киевским (Московского патриархата) Филаретом, после отказа Москвы признать независимость Киевской митрополии. Обе церкви исповедуют и насаждают одну веру, служат одинаково и совершенно одинаково выглядят. Отличается у них только одно – их идеология.
Обе церкви исповедуют и насаждают одну веру, служат одинаково и совершенно одинаково выглядят. Отличается у них только одно – их идеология
Киевский патриархат – это национальная церковь, которая устами ее главы Филарета называет себя "по-настоящему украинской", защитницей национального наследия. Другие православные церкви мира не признают легитимность Киевского патриархата, но в украинском обществе, согласно последним социологическим опросам, он имеет значительную поддержку. Именно в этой церкви был крещен погибший мальчик.
Совсем другое дело - Украинская Православная Церковь, она же УПЦ. Руководству этой церкви каждый день приходится примирять, казалось бы, непримиримые вещи. С одной стороны, свою лояльность Московскому патриархату, а с другой – украинскому обществу, втянутому в вооруженный конфликт, который неофициально называется "Украино-Российской войной". И именно священник УПЦ отказался отпевать мальчика, крещеного в церкви Киевского Патриархата.
До 2014, благодаря политике тогдашнего главы УПЦ митрополита Владимира, эта церковь воспринималась почти как своя, украинская. Владимир старался как можно меньше вспоминать о Москве, и как можно больше – о славном прошлом Киевской митрополии. И это работало. Кроме, разве что отдельных радикалов и конкурентов из Киевского патриархата, никто сильно не упрекал УПЦ за подчинение Москве.
Однако с недавнего времени все изменилось. Теперь, как во времена первого президента Украины Леонида Кравчука, стало модно говорить, что независимому государству нужна независимая церковь. Ведь только независимая церковь поможет консолидировать нацию, отразить российскую агрессию, защитить национальную культуру - и так далее. При этом, подразумевается, что "независимая" церковь – это патриотическая церковь, которая знает, что Крым украинский, а на Донбассе идет война с Россией; которая поддерживает воинов АТО и осуждает террористов из ЛДНР. Киевский патриархат вполне подходит под этот образ правильного. УПЦ – нет: она не может ответить правильно на те вопросы, которые в поляризованном украинском обществе, помогают определять, кто свой, а кто чужой.
С 2014 года в публичном пространстве УПЦ упорно ассоциируется с Россией и российской политикой. Почему? Потому, что именно так ее подают в публичном пространстве. К примеру, несмотря на то, что официальное название УПЦ – это Украинская Православная Церковь, - иначе, как "Московский патриархат в Украине" или "Российская православная церковь" в украинских медиа УПЦ не называют. Эта стратегия – умышленная или нет – успешно конструирует образ врага. Ведь у человека, который не ходит в церковь и не хочет вдаваться в детали, на фоне новостей о войне с Россией возникает вполне резонный вопрос: а что Российская церковь здесь делает, почему она занимает наши храмы, наши святыни?
Подразумевается, что "независимая" церковь – это патриотическая церковь
В медиа-пространстве получают распространение различные исторические экскурсы о нелицеприятном прошлом Московского патриархата. Как, например, совсем недавняя новость, что архив Службы безопасности Украины опубликовал документы о том, что епископы Московского патриархата в 1943-45 гг. были завербованы НКВД (хотя это уже давным-давно не новость, по крайней мере для профессиональных историков). В медийном пространстве эту новость подавали не иначе как под заголовком "Московский патриархат создавали агенты НКВД", а тексты новостей связывали события 1940-х с современностью, мол ничего не изменилось с тех пор. Более того, кто-то даже дополнил этой новостью статью об УПЦ на украинской Википедии.
Отсюда и вывод: УПЦ – это вражеский агент. Вот, как звучит сегодня стандартное обвинение в адрес этой церкви из уст Одесского "Правого сектора":
"Священник московского патриархата прямо во время похорон отказался отпевать ребенка, потому что тот был крещен в церкви Киевского патриархата. Таким образом УПЦ в очередной раз доказала свою антиукраинскую суть… Московская церковь давно известна своей пророссийской позицией. Они открыто занимаются антиукраинской агитацией верующих, отказываются отпевать украинских военных, их связи с ФСБ и Кремлем давно известны… Мы не можем позволить существование такой пятой колонны в нашей стране, если хотим одержать победу в войне. Московский патриархат должен уйти из украинских земель и уступить место украинским церквям".
Именно анти-российскими, а не анти-клерикальными настроениями мотивированы демонстрации в адрес УПЦ. Под какими же лозунгами люди приходят пикетировать храмы? "Вы обязаны молиться за всех"? – Нет. Может быть, просят руководство церкви осудить священника и местного епископа? – Нет. На транспарантах и в речах звучат совершенно иные вещи: "ФСБшная церковь, вон из Украины!", "У московской церкви нет ничего святого", или, наконец, "Ваш бог – Путин!".
Именно анти-российскими, а не анти-клерикальными настроениями мотивированы демонстрации в адрес УПЦ
Но что важно понять – нет никакой политики по дискредитации или вообще в отношении УПЦ. Речь идет скорее об "инстинктивном чувстве" распространившемся в публичном пространстве, которое подсказывает журналистам, политикам, общественным деятелям как правильно говорить об этой церкви. Даже ряд депутатов украинского парламента, регистировавших в 2016 году законопроект 4511, призванный защитить национальные интересы "через установление особого статуса" для УПЦ, обратили внимание на то, что у государства нет никакой политики по отношению к церкви, "чей руководящий центр находится в стране-агрессоре". Законопроект этот, к слову, так и не был принят из-за критики со стороны правозащитников и масштабных протестов со стороны верующих УПЦ. Государство вообще самоустранилось от "церковных проблем", и его место заняли патриотические медиа и патриотический украинский Фейсбук, для которых УПЦ - пособник агрессора.
Да и сама УПЦ, кажется живет в параллельном мире и не понимает, что часто сама дает повод обвинениям в непатриотизме. Если бы глава Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович узнал, что изучают в духовных семинариях УПЦ на уроках истории – он наверняка пришел бы в ужас. Курс по истории церкви для семинаристов очень сильно отличается от той истории, которую эти же семинаристы изучают в школе. Можно только представить себе какой диссонанс должен испытывать человек, который вчера изучал "вторую мировую войну" и "советскую оккупацию Украины", а сегодня – "великую отечественную войну" и "освобождение Украины советской армией"; или вместо "военного договора гетмана Хмельницкого с московским царем Алексеем" - "воссоединение Украины с Россией".
В "Законе Божьем", составленным УПЦ для прихожан, православные украинцы всегда были гонимы, пока не перешли под Российскую корону, а основная сюжетная линия истории разворачивается либо в Москве, либо в Петербурге, возвращаясь в Киев лишь тогда, когда нужно рассказать о зверствах поляков, националистов или греко-католиков; в фильме "Анатомия Раскола", снятом УПЦ, греко-католический митрополит Андрей Шептицкий из выдающегося деятеля становится фашистом, и даже независимость Украины – это не освобождение, но начало новых преследований УПЦ президентом Леонидом Кравчуком. А украинцы и россияне – это братские народы, волей случая оказавшиеся по разные стороны границы, и только церковь сохраняет "духовное единство" после развала "великой страны" - СССР.
Что же удивительного в том, что УПЦ не может назвать конфликт на Донбассе "Украино-Российской войной" или ЛДНР - террористами? Подобные заявления, действительно, совершенно не вписываются в привычную для нее картину мира.
УПЦ проповедует как не-национальное, над-национальное, то, что на самом деле очень даже национальное, а именно - российское
УПЦ хочет быть выше национального, которое для нее земное и преходящее. Она претендует на то, чтобы объединять людей по разные стороны линии разграничения на Донбассе. "Мы – это часть наднациональной церкви", - заявляют ее речники с разных трибун и с телеэкранов. Посыл их обычно сводится к следующему: раз мы не связаны национальными ограничениями, мы не станем игрушкой в руках государства, которое может использовать нас для патриотической мобилизации.
И все же, эта попытка быть выше национального не срабатывает. Не срабатывает, потому что церковь проповедует как не-национальное, над-национальное, то, что на самом деле очень даже национальное, а именно - российское. Братские народы, воссоединение Украины с Россией, предатель Мазепа и пособник фашистов Шептицкий - все это советские штампы, которые рано или поздно приводят семинариста или рядового верующего к простому вопросу: если мы братья, если у нас общая вера, то почему мы живем в разных государствах? В самом радикальном виде эти идеи относятся к концепции "Русского мира" или "Святой Руси", как она называлась несколько лет назад, когда ее активно продвигал патриарх Московский Кирилл. Именно поэтому для патриотически настроенной части населения, УПЦ выглядит проповедником Российской империи-СССР.
Ну и конечно же в УПЦ есть антиукраинские сепаратисты. Некоторые высокопоставленные епископы, не стесняясь, называют присоединение Крыма к России естественным, потому что "Крым никогда не был украинским", Революцию Достоинства - государственным переворотом и так далее. А в неоднородной и крайне децентрализованной структуре УПЦ есть откровенно пророссийские военизированные "братства", которые активно втянуты в политические процессы.
Говорящие головы уже успели окрестить флешмоб "принеси куклу" признаком конца УПЦ. Вражеской, антиукраинской церкви, пятой колоне, созданной еще НКВД, нет места в украинском обществе, особенно во время войны с Россией. Общество требует простых ответов на простые вопросы – чей Крым, с кем воюем на Донбассе, Россия – агрессор? – на которые УПЦ просто не в состоянии ответить. Не в состоянии, потому что тот краеугольный камень, вокруг которого построено самосознание этой церкви, просто не дает ей этого сделать.
Российская национальная идентичность, которую под видом универсальной христианской не-национальной ценности, продвигает УПЦ вызывает только еще большее неприятие этой конфессии. Если УПЦ и правда хочет быть над-национальной, то она в первую очередь должна стать над-российской. А до тех пор, пока этого не произошло, под двери ее храмов будут и дальше приносить кукол.
Андрей Ферт
