Покутники: от неприятия «власти антихриста» до обожествления своего лидера
О возникновении, эволюции и нынешнем состоянии одной из очень интересных с точки зрения религиоведения сект на Западной Украине рассказал своим российским коллегам гость из Львова – сотрудник Украинского католического университета Роман Скакун.
Выступление историка состоялось на семинаре, который прошел 16 марта в Центре истории религии и Церкви Института всеобщей истории РАН и которое вел сотрудник центра Алексей Беглов.
В начале своего доклада Роман Скакун сказал, что последние несколько лет сферой его научных исследований являются различные религиозные движения, возникавшие на Украине в XIX-XX веке – в том числе секты, – в особенности «не импортированные» из-за рубежа, а «автохтонные», возникшие на украинской почве.
Предваряя рассказ собственно о секте покутников (от украинского слова «покута» - «искупление грехов»), историк отметил, что ее адепты разделили «болезненный опыт» религиозного подполья, которое возникло на территории СССР после падения монархии и установления атеистической советской власти. Движения, в чем-то сходные с покутничеством, активно возникали в советской части Украины (а также в российском Черноземье) в 1920-е годы, причем «пик» эсхатологических настроений пришелся на период после 1927 года, то есть со времени отхода от НЭПа и коллективизации. В терминологии тогдашних органов госбезопасности адепты антисоветских религиозных движений именовались «краснодраконовцами». Эти люди демонстративно не подчинялись распоряжениям властей, отказывались от уплаты налогов и выполнения госпоставок, от службы в армии, вступления в колхозы и подписки на займы, от советских документов и от подписи на любых официальных бумагах, от участия в переписи и т. п.
После присоединения к СССР в 1939 году Западной Украины эсхатологические движения возникли и там – причем как на православной Волыни, так и на греко-католической Галичине.
Переходя к истории возникновения секты покутников, Роман Скакун кратко коснулся того контекста, в котором появилось это движение.
Конец XIX и начало XX века в Галиции характеризовался, с одной стороны, поисками собственной идентичности, а с другой – новой волной латинизации греко-католической Церкви. По словам исследователя, импульсом к этой кампании послужила попытка перехода в православие целого прихода в селе Гнилички на Тернопольщине (1882). Именно после этого, рассказал Роман Скакун, польскими иезуитами была осуществлена реформа единственного монашеского ордена УГКЦ – василианского, и среди верующих стали гораздо активнее насаждаться западные формы благочестия и почитание чудес и явлений, имевших место на Западе. «В период с XVII до середины ХІХ в. это [западное] влияние затрагивало… некоторые аспекты обрядности, церковную дисциплину, мировоззрение и быт духовенства, тогда как народная религиозность оставалась весьма слабо затронутой, -- говорит историк. – Но с конца ХІХ века ситуация начала стремительно меняться».
В результате среди самых широких слоев верующих на Галичине стали популярны многие западные формы благочестия – например, почитание Святых Даров, культ Святейшего Сердца Иисуса, св. Иосифа Обручника, таких мистиков и визионеров, как святые Тереза Авильская и Маргарита Алакок. Интересно, что если в более ранний период разнообразные чудеса и, соответственно, центры паломничества на Западной Украине были связаны преимущественно с богородичными иконами, чудесно явившимися или уцелевшими…, то с конца ХІХ века появились сообщения о явлениях Богородицы, не связанных с иконами. Исследователь называет их «чисто визуальными».
В период между двумя мировыми войнами на Галичине резко активизировались мистические и апокалиптические настроения, что вполне объяснимо ситуацией, которая сложилась к тому времени в Европе. Многие верующие боялись наступления советской безбожной власти и предчувствовали начало новой войны. И если в середине 30-х многие европейские католики с огромным вниманием следили за известиями о получении дара стигматов немкой Терезой Нойман, то в Галиции примерно в то же время появилась своя стигматичка – Анастасия Волошин, к дому которой стекались многочисленные паломники.
Интересно, что информацию об этом, как и о других явлениях, которые могли быть восприняты как чудеса, активно распространял греко-католический священник Гавриил Костельник – впоследствии ключевая фигура Львовского собора 1946 года, на котором было принято решение о ликвидации УГКЦ. В 1939 году Костельник даже начал издавать специальный журнал о стигматизации и прочих чудесах под названием «Божьи следы», что, кстати, вызвало неодобрение и озабоченность со стороны греко-католической иерархии, в частности, митрополита Андрея Шептицкого.
В годы второй мировой войны мистические настроения на Западной Украине достигли такого накала, что в 1942 митрополит Андрей вступил с пастырским посланием «О ложных пророках», в котором предостерегал от «так называемых частных откровений или пророчеств, которые из-за войны в мире появляются в огромном числе едва ли каждый день».
После войны и ликвидации унии количество сообщений о явлениях Богородицы и других чудесах не уменьшилось, причем эти события имели отчетливую антисоветскую окраску: их толковали как предзнаменования скорой войны Запада против СССР и создания независимой Украины, как знаки Божьего благоволения к гонимым верующим и Божьего гнева на безбожников.
Самым масштабным из «антисоветских чудес» (как называет их Роман Скакун) было так называемое «Середнянское чудо», когда стали распространяться слухи, что на холме возле села Середнее современного Калушского района Ивано-Франковской области якобы имело место явление Богородицы. С этого «явления», собственно, и начинается история движения покутников, зародившегося внутри греко-католической Церкви, но постепенно превратившегося в секту, порвавшую общение со всеми церковными инстанциями.
«Середнянское чудо» тесно связано с личностью греко-католического священника Игнатия Солтыса и его сестры Анны Кузьминской, которая и рассказала, что ей являлась Богородица. Подробности биографии Кузьминской отсутствуют – доподлинно известно, что она была замужем, родила нескольких детей и скончалась в конце ХХ века.
О Солтысе известно больше: он родился в 1912 году в бедной семье а Галичине, рано осиротел. Поступал послушником в монастырь студийского ордена, но через некоторое время покинул обитель по состоянию здоровья. Затем он поступил в греко-католическую семинарию, но и ее вынужден был оставить по болезни. Через несколько лет он вернулся в духовную школу, но в 1945 году она была закрыта советскими властями, а все семинаристы – призваны в армию. Солтыс служил на Дальнем Востоке, в боевых действиях не участвовал.
В 1948 Игнатий узнал, что в Казахстане живет ссыльный греко-католический епископ Иван Лятышевский, викарий Станиславовской (Ивано-Франковской) епархии, и отправился к нему, и, сдав недостающие экзамены по семинарской программе, был тайно рукоположен в священный сан.
Вернувшись домой уже священником, Солтыс развернул активную подпольную деятельность. Не ограничиваясь чисто религиозной деятельностью, он поддерживал связи с повстанцами-националистами, резко критиковал советскую власть, Православную Церковь (которую он называл «кривославной»), предрекал скорую войну с Америкой и поражение в ней Советского Союза.
По причине своего аскетического образа жизни Солтыс пользовался довольно большим авторитетом среди верующих, и постепенно у него сформировалось убеждение, что на него возложена некая «особая миссия».
На основе имеющихся материалов Роман Скакун приходит к выводу, что история превращения Солтыса из простого священника в «епископа», затем «Папу», а затем и «Христа во втором пришествии» началась в 1952 году, когда из Советского Союза была выслана настоятельница сестер милосердия св. Викентия, гражданка Бельгии Ольга де Клерк. Солтыс с группой единомышленников передал через нее в Ватикан список кандидатов, из которых Папе предлагалось выбрать и назначить новых греко-католических епископов. Была там и фамилия самого Солтыса. «Предполагалось, что из Рима будет передано условное послание с определенными кодовыми словами, что будет означать назначение епископом того или иного кандидата, -- рассказал украинский историк. – В скором времени, слушая Ватиканское радио, то ли сам Солтыс, то ли кто-то из его приближенных якобы услышал слова о том, что епископом был назначен некий «священник Христа Царя».
Эти слова Игнатий Солтыс, считавший себя достойным епископства, отнес на собственный счет. Более того, постепенно он начал считать себя не просто епископом, а экзархом всей Греко-Католической Церкви на Украине. Что касается архиерейской хиротонии Солтыса, то никаких точных сведений, подтверждающих ее факт, не существует. Известно только, что в 1955 году он обращался к вернувшемуся из ссылки епископу Ивану Лятышевскому с просьбой о посвящении в епископский сан, но получил отказ.
Тем временем склонная к мистицизму сестра Солтыса Анна Кузьминская рассказала в декабре 1954 года своему брату, что ей якобы явилась Божья Матерь, которая повелела 22 декабря, в 100-летний юбилей провозглашения догмата о Непорочном Зачатии, освятить источник на холме близ села Середнего и установить там ее статую. Игнатий Солтыс так и поступил. Интересно, что в освящении источника также принимал участие католический священник латинского обряда Иосиф Повилонис, в последние годы служивший настоятелем церкви Лурдской Богоматери в Ленинграде-Петербурге. По сведениям Романа Скакуна, о. Повилонис сотрудничал с органами госбезопасности и составил немало интересных донесений о деятельности Солтыса.
«Уже на следующий день после освящения Анна Кузьминская начала рассказывать о чудесном явлении Богородицы на холме, и слух этот быстро разошелся далеко за пределы области, -- рассказал историк. – На гору потянулись паломники, которые устанавливали тут кресты, зажигали свечи. Особый масштаб паломничество приобрело в 1956 году, когда из мест заключения вернулось много репрессированных ранее священников. Так, на Успение 1956 года здесь было зафиксировано около 2000 паломников».
Поначалу «Середнянское чудо» рассматривалось верующими УГКЦ как еще одно явление Богоматери. О создании особого культа речи еще не шло.
Однако постепенно разрыв Солтыса и его последователей с греко-католической иерархией становился все более очевиден. С одной стороны, сам он был гораздо более радикально, чем большинство подпольных епископов и священников, настроен по отношению к советской власти. Если последние пытались найти «модус вивенди» с властями, то Солтыс был абсолютно непримирим.
С другой стороны, «откровения» его сестры, которые она с декабря 1954 года получала «непрерывно», стали все более противоречить учению Католической Церкви. Кузьминская, якобы со слов Богородицы, заявляла, что Папа будет предан духовенством и убит, Рим придет в упадок и станет «престолом антихриста», а Апостольский престол будет перенесен на Украину, причем Середнянская гора станет «новым источником веры для всего мира и обновления человечества».
Окончательным водоразделом стала смерть Папы Пия ХІІ в марте 1958 году. После этого Игнатий и Анна в кругу своих последователей стали все более открыто заявлять, что Рим повержен, Апостольский престол перенесен на Украину и теперь настоящий понтифик – не «красный Папа» Иоанн ХХІІІ, а Игнатий Солтыс. Сам Солтыс утверждал, что он имел «духовное общение» с Пием XII, который благословил его на понтификат.
Узнав о таких заявлениях Солтыса, греко-католическое духовенство стало активно отговаривать свою паству от какого-либо общения с ним. В 1957-59 гг. церковное общение между новоявленным «пророком» и подпольной УГКЦ окончательно прекратилось. Постепенно за последователями Солтыса закрепилось название «покутники».
Сам Игнатий с 1954 года находился на нелегальном положении, скрывался по разным домам, но в 1958 был наконец арестован и приговорен к пяти годам ссылки за «тунеядство». Поначалу ему хотели инкриминировать антисоветскую деятельность, но затем – по непонятным исследователю причинам – статью смягчили. Как считает автор «Википедии», отказ советских властей от полного разгрома покутничества может объясняться их надеждой на то, что это сектантское движение ослабит подпольную УГКЦ.
Получив сравнительно мягкий приговор, Солтыс и освободился досрочно – уже в 1961 году он вновь был в Прикарпатье, где продолжил свою деятельность. Вскоре к нему присоединился еще один священник – Антон Поточняк, который стал проповедовать в том же духе, что и «папа» Игнатий. Взгляды Солтыса становились все более радикальными: если раньше он поносил только православных, то теперь к «приспешникам антихриста» стал относить и греко-католиков. Греко-католические священники, говорилось в одной из покутнических книжек, «спешили обеспечить верных Святыми Тайнами, но не принимали во внимание, что верные были уже инфицированы атеистически-масонским вирусом… Они венчали, крестили, исповедали и причащали комсомольцев и оставляли их таковыми, потому что те боялись лишиться работы и впасть в немилость у власти. Они преступали Закон Божий и бросали Святые Тайны под ноги тем, на ком уже была печать антихриста…».
Интересно, что среди народов, которым Солтыс предрекал суровое наказание за их грехи, чаще всего фигурировали поляки, «притеснявшие украинцев», французы, «совершившие безбожную революцию» и итальянцы, «допустившие в Рим атеистов и масонов». Отношение к русским у «папы Игнатия» было, как ни странно, не столь резким: осуждая Российскую империю и советский режим, он, тем не мене, положительно отзывался о вере русских людей, с которыми ему довелось общаться в годы воинской службы на Дальнем Востоке.
Постепенно в ряде сел Галиции и Закарпатья возникли немногочисленные, но активные общины последователей Солтыса. Главным для них было совершать паломничества на Середнянскую гору. Они также получали от Солтыса «освященный мел», которым рисовали кресты на своих домах, чтобы они не были уничтожены «дождем из серы», который, как они верили, Бог пошлет на грешников. В связи с тем, что в ходе одного из молитвенных собраний сектантов некая женщина получила психологическую травму, Солтыс был повторно арестован и в 1962 посажен в тюрьму. На этот раз его судили по статье 209 – за «антисоветскую агитацию и посягательство на личность под видом религиозных обрядов». Однако и в этом случае изначальный приговор был смягчен: срок был сокращен с 7 лет до 5.
Именно в тот период, когда Солтыс отбывал свой срок в мордовском лагере, среди его почитателей стало распространяться мнение, что он не просто «папа», его сестра не просто «свидетельница явлений Божьей Матери», а что в их лице воплотились «Христос Царь» и «Матерь Божья во втором пришествии».
Впрочем, сам Игнатий никогда не говорил напрямую, что он «Христос», но и не отрицал этого. Что же касается своего «папства», то о нем он говорил открыто – в том числе на допросах.
При этом середнянский культ продолжал радикализироваться: его последователи отказывались от любых контактов с советской властью, от любых документов, пытались не водить своих детей в школы, за что многие были лишены родительских прав. «Будучи задержаны, покутники отказывались отвечать на любые вопросы: на вопрос о фамилии они отвечали: Покутник, имя – Избранный, отчество – сын Отца Небесного, место жительства – Словесный храм на Середнянской горе, место работы – Господня нива. На вопрос о возрасте они называли годом своего рождения год своего первого паломничества в Середнее», -- рассказал львовский историк, отметив, что аналогичным образом вели себя и многие последователи других апокалиптических сект.
По данным исследователя, общее число покутников в 1970-80-е годы достигало 1000-1500 человек. Более широкому росту секты препятствовали радикальные требования, заключавшиеся не только в отказе от документов и работы, но и к воздержанию от супружеских отношений. Роман Скакун рассказал, что имел личные беседы с сектантами, стоявшими, не более компромиссных позициях: один из них, например, ходил на работу, но договаривался с начальством, чтобы оно отпускало его на религиозные праздники.
Вернувшись домой после второй отсидки, Солтыс жил, по большей части, во Львове. В поле внимания властей он вновь попал в начале 80-х в связи с делом покутника Семена Скалыча, бывшего ОУНовца, который в своих дневниках подробно писал о Солтысе. 21 января 1981 были проведены обыски во всех местах, где, по агентурным данным, мог находиться лидер покутников. Он сам и ряд его последователей были арестованы, и через несколько месяцев состоялся суд – снова по 209-й статье.
Интересно, что почитатели Солтыса быстро «распознали» «возмездие Божье» за суд над их лидером – таковым, по их мнению, стало покушение на Папу Иоанна Павла II, совершенное 13 мая 1981 года, во второй день судебного процесса по делу «папы» Игнатия. Солтыс получил пять лет строгого режима и на этот отбыл срок полностью.
О последних годах жизни «папы» и «Христа во втором пришествии» известно немного. «После освобождения он проживал, судя по всему, в Тернополе, где покутниками на имя его племянницы был куплен дом», -- рассказал Роман Скакун. Как отмечают сами покутники, после распада СССР и провозглашения независимости Украины они не раз обращались к различным политикам: Чорновилу, Кравчуку, Тимошенко – с призывами «принять Второе пришествие», что должно было стать залогом небывалого расцвета страны. Но всерьез их, конечно же, не восприняли. «Известно, что Солтыс дожил как минимум до 2001 года, когда на Украину с визитом прибыл Папа – а в его понимании, антипапа – Иоанн Павел ІІ. Солтыс призывал власти не допустить этого визита, угрожая в противном случае Божьей карой, -- говорилось в докладе историка. – Такой карой покутники считают катастрофу во Львовском аэропорту в июле 2002 года, когда при крушении истребителя во время авиашоу погибло более 70 человек».
По некоторым данным, умер Солтыс в 2002-2003 годах. Сами покутники отказываются отвечать на вопрос о дате его смерти, заявляя, что «он жив», так как, по их словам, «Бог не может умереть». Впрочем, отвечая на вопросы участников семинара, Роман Скакун рассказал, что, по имеющимся сведениям, могилу Игнатия все-таки можно найти на одном из кладбищ Западной Украины.
С падением коммунистического режима и смертью Солтыса количество покутников стало сокращаться, однако секта существует по сей день. По оценкам Скакуна, сегодня в ней может состоять несколько сотен человек – в основном пожилого возраста, хотя есть и молодежь. В праздники на Середнянской горе собираются от 80 до 100 человек. «Клир» покутников состоит из трех «священников», один из которых – сын Анны Кузьминской Мирослав – играет роль епископа.
Последователи Солтыса совершают богослужение по обрядам, принятым в УГКЦ в довоенный период – с большим количеством западных элементов, от которых впоследствии греко-католики отказались. Вместо вина и хлеба покутники причащаются водой из Середянского источника, которую они называют «водой Третьего завета эпохи Святого Духа». Сектантов глубоко возмущает, когда жители окрестных селений приходят к источнику просто для того, чтобы набрать воду для употребления в пищу.
Покутники несколько модифицировали богослужебный календарь: наряду со «старыми» праздниками Рождества Христа и Богородицы у них существуют и «новые». Вместо воскресенья они празднуют среду, усматривая в названии дня недели связь с наименованием села Середнего. В молитве «Богородице Дево, радуйся» они обращаются не к Марии, а к «Марии-Анне». Евангельские чтения дополнены так называемым «Чтением от Святого Духа», то есть середнянскими «откровениями» и поучениями Игнатия Солтыса.
Недалеко от дороги на Среднянскую гору последователи Игнатия Солтыса построили большой двухэтажный дом, который они именуют своим монастырем и в котором постоянно проживает несколько женщин. Также у них имеется свое кладбище на горе, поскольку обычные кладбища, по их мнению, осквернены, рассказал Роман Скакун.
Современные покутники несколько смягчили свое отношение к внешнему миру – например, они уже не отказываются от документов и поддерживают более или менее корректные отношения со своими соседями.
«Пример движение покутников показывает, что опыт религиозного подполья – это не только героическое исповедание веры и твердость в испытаниях, -- сказал в завершение своего доклада Роман Скакун. – Оборотной стороной героизма в защите веры часто являлась глубокая психологическая травма, которая в некоторых случаях вела к искажению мировоззренческих и ценностных координат и к кардинальным переменам жизненных практик. Однажды оказавшись в подполье, выйти из него бывает весьма трудно. Спустя 25 лет после развала коммунистического государства, которое многие религиозные группы считали властью антихриста, часть этих групп так и не вышла из подполья как в организационном, так и в ментальном отношении. Движение покутников, пускай и немногочисленное, еще не один десяток лет будет существовать как трагический памятник давно ушедшей эпохе».
Дмитрий Власов
