Борис ГУДЗЯК: Ищем современного князя Острожского
В субботу, 30 октября, Украинский Католический Университет будет проводить III благотворительный банкет и аукцион, цель которого — собрать пожертвования в поддержку учебных программ, проектов и текущей деятельности УКУ. О своем учебном заведении, студентах, выпускниках и преподавателях, духовных приоритетах, возрождении свободы, а также о традициях меценатства и общения в среде высокой культуры — в эксклюзивном интервью «Дню» отца-ректора Украинского Католического Университета Бориса ГУДЗЯКА
В субботу, 30 октября, Украинский Католический Университет будет проводить III благотворительный банкет и аукцион, цель которого — собрать пожертвования в поддержку учебных программ, проектов и текущей деятельности УКУ. О своем учебном заведении, студентах, выпускниках и преподавателях, духовных приоритетах, возрождении свободы, а также о традициях меценатства и общения в среде высокой культуры — в эксклюзивном интервью «Дню» отца-ректора Украинского Католического Университета Бориса ГУДЗЯКА.
— Традиции меценатства в украинском образовании имеют глубокие корни, еще со времен князей Острожских. Как бы вы оценили культуру благотворительности в Украине сегодня?
— Она растет. После десятилетий, когда системно формировалась зависимость человека от государства — во всех измерениях, свобода человека возрождается. Вместе с тем возрождается чувство ответственности — благодаря образованию, международным путешествиям. И все больше украинцы познают, что там, где есть сильное гражданское общество, там и сильная демократия, а также сильная экономика, и даже темп развития — технологического, образовательного — проходит быстрее. Именно поэтому у нас все больше появляется меценатов разного уровня. УКУ является маленькой клеточкой гражданского общества, поскольку не получает никакой поддержки от государства. И от церкви тоже. Поддержка УКУ местной церковью составляет около одного процента от потребностей. Поэтому, собственно, наши меценаты и спонсоры становятся сотворцами этой структуры и являются гарантами качества работы университета и его свободы.
— Кто ваши основные меценаты?
— У нас пока большая часть спонсоров — международного порядка. В Америке для поддержки УКУ создан фонд, и 60 процентов жертвователей — не украинцы. Мы ежегодно пишем сотни грантов в разные фонды, по большей части — международные, которые поддерживают одну книгу или серию лекций. Некоторые фонды помогают иногда материальной базой УКУ. Следовательно, в отличие от князя Острожского, который один содержал в XVI веке Острожскую академию, наш университет имеет много спонсоров. Мы ищем современного князя Острожского, который мог бы крупным пожертвованием обеспечить прорывный рост УКУ (смеется. — Т.К.). Именно поэтому проводим благотворительный банкет в Киеве — там сконцентрированы основные финансовые ресурсы нашего государства.
— Не раз бывая у вас в университете, чувствую особенную, очень хорошую, дружественную, теплую атмосферу. Позволю себе даже сказать, что ни в одном вузе такой ауры нет.
— У нас такие же проблемы, как и у всех. Мы не ходим в ореолах, мы не канонизованные святые. Наверное, важную роль играют духовные приоритеты. Абитуриенты, которые поступают в УКУ, не предоставляют какой-то конфессионный паспорт. У нас даже есть студенты, которые ищут свою духовную тождественность. Но с самого начала УКУ поставил своим идейным краеугольным камнем пример исповедников и мучеников, которые еще вчера добывали в борьбе человеческое достоинство и человеческую свободу в советской системе. И этот поиск, приоритет человеческого достоинства осмысливается достаточно сознательно во всех процессах — открытости нашего сообщества для молитвы, для красоты Литургии, для потребности сказать «благодарю», для необходимости сказать «прости меня». И это очень многое определяет. Я студентам и десять лет тому назад, и теперь на инаугурации повторяю: «Надеюсь, что каждый из вас сумеет, по крайней мере, теми двумя словами, рефлексами орудовать, действовать, жить: благодарю и прости меня». Думаю, что такой подход влияет на атмосферу в УКУ. Кроме того, у нас есть очень много сотрудников, которые идут на большую жертву: зная по четыре-пять языков, получив докторские степени за рубежом, они вернулись в Украину и работают у нас, получая очень скромную компенсацию. Они способны на различную деятельность, и, если, допустим, перешли бы в бизнес, то во Львове зарабатывали бы в пять раз больше, чем у нас, а в Киеве — в десять раз больше. Но они хотят быть у нас, и их дух жертвенности влияет и на коллег, и на студентов. Такое благородство является для меня источником вдохновения.
— Отслеживаете ли вы, как устраиваются ваши выпускники в несовершенном и с экономической, и с моральной точки зрения украинском обществе?
— Еще рано делать какие-то категорические социологические выводы, поскольку наш первый выпуск — 1999 года. Также следует помнить, что самая большая наша программа не была аккредитована до 2006 года. Следовательно, 300 первых наших выпускников имели неаккредитованный диплом. Но они имели знания, и в том поколении было много студентов, которые говорили: «Отче, давайте не будем добывать аккредитации, если эта аккредитация может ущемить учебную программу или стиль университета». Теперь, слава Богу, все программы стационара аккредитованы и лицензированы, включая богословие. Из первых наших семисот выпускников — свыше двухсот священников, которые учились в открытой атмосфере. Они не пугают людей, а помогают своим верующим видеть широкие горизонты и высокие цели, свободно говорят с образованным человеком, со светским лидером в обществе, и таким образом сотрудничают на своих местах служения. Впервые за историю украинского христианства дипломы по богословию получили женщины, и они начинают менять церковь, по крайней мере, греко-католическую. Наличие профессиональных богословов-женщин — это для меня очень интересный феномен, который уже приносит свои плоды. Первые наши специальности были гуманитарного образца — богословие, история, теперь есть социальная педагогика. Студенты хорошо знали языки, умели критически мыслить. Значительный часть выпускников шла дальше в науку, а часть переключилась на политику, бизнес, журналистику. Журналист — думающий человек, который может и должен общаться на различные темы, сформулировать вопрос, быть коммуникабельным и писать. Наши студенты в подавляющем большинстве довольно хорошо умеют общаться, потому их с радостью берут на работу городская и областная администрации, разные предприятия. Некоторые наши богословы открыли собственные фирмы. Следовательно, с самого начала наш университет стремился выпускать образованных людей — не узких специалистов, которые имеют какой-то титул, а людей, которые понимают, что такое человек, что такое жизнь, что такое проблема, и с верой, с моральными принципами ищут развязки в современных вопросах и проблемах.
— А священники, которые получали у вас образование, все остались в Украине?
— Некоторые уже служат в диаспоре. Я летом был в Австралии, и украинский епископ владыка Петр Стецюк очень доволен отцом Нагирняком, который опекает украинскую молодежь Австралии. В нашем университете он несколько лет помогал проводить летнюю англоязычную школу, научился работать с молодыми людьми. В Австралию приехал полгода назад — с чувством собственного достоинства, как динамическая, молодая, чистая, улыбающаяся, творческая личность. Во всех странах, где есть наши выпускники-священники, они достойно выполняют те задачи, которые ставит перед ними местная община.
— Недавно стало известно, что председатель СБУ Валерий Хорошковский одобрил ваше предложение заключить соглашение относительно расширения доступа студентов и преподавателей УКУ к архивным материалам СБУ. Как думаете, это показной жест? Или, возможно, демонстрация дружбы после истории с визитом к вам сотрудника СБУ?
— Поскольку этот вопрос является не только темой, которая касается УКУ, а также поднимает важные моральные, общественные проблемы, наш университет ответил открытым обращением к академическому сообществу, в котором мы благодарим за готовность идти вперед с открытостью архивов. Но наша просьба была сформулирована в октябре 2009-го — при других обстоятельствах, когда архивы открывались. Между тем, архивы закрываются, и даже некоторые лица — такие как директор Национального музея-мемориала жертв оккупационных режимов «Тюрьма на Лонцкого» Руслан Забилый, подвержены репрессиям. Мы готовы дальше вести любую дискуссию на эту тему — при условиях, если будет политика открытости для всех. Украинский Католический Университет не ищет эксклюзива. Мы хотим быть голосом свободного украинского исследователя, который должен иметь право доступа к архивам, независимо от того, работает или не работает он в УКУ. Я думаю, что никто не должен быть заинтересован в каких-то сугубо показательных жестах — речь идет об органическом исследовательском труде, который поможет понять наше непростое прошлое. В настоящее время на наши предложения ответа не поступило.
— Вы один из первых поддержали внезапно освобожденного ректора ДонНУ Владимира Шевченко. В газете «День» Оксана Пахлевская написала, что этот поступок является примером общения в среде высокой культуры, противопоставив его нахальному методу, при помощи которого были освобождены донецкий и одесский ректоры. Однако никакой реакции из Министерства образования ни на ваше письмо, ни на статью Пахлевской не было. Думаете, вас услышали? И вообще, хотят ли они кого-то слышать?
— Я думаю, что исповедники и мученики церкви всех времен, и в частности нашей недавней истории, учат нас одному: наше слово не должно быть обусловлено перспективностью результата. То есть нам нужно действовать и быть такими, как подсказывает совесть, не думая о том, будут ли сразу плоды. В кресле, в котором вы в настоящий момент сидите, еженедельно на ректорате сидит Мирослав Маринович. Он в молодом возрасте принял принципиальное решение — продолжать борьбу за человеческое достоинство, за свободу, за права человека. Ему все говорили, что это бесперспективно, что он сядет и даже может поплатиться своей жизнью. От него отворачивались друзья, с ним не общались соседи. Невзирая на это, он со слепой верой в истину стал на путь большой жертвы. Мне невозможно представить сегодня Украинский Католический Университет без Мирослава Мариновича, наш общественный дискурс — без Мирослава Мариновича. Это были Сверстюки, Мариновичи, Свитличные, Стусы, которые даровали нам нашу свободу. Такими были церковные лидеры. Такими были мученики, исповедники всех народов. Поэтому в УКУ мы стараемся задаваться вопросом: «Каким является правильное, правдивое, творческое слово и позиция, которую следует занять?» А тогда пусть будут последствия — такие, какие будут. Мы стараемся в любом случае не провоцировать какие-то общественные обострения. Мы не являемся, как я говорил господину Хорошковскому, какой-то ячейкой, революционной организацией. Мы работаем прозрачно, мы работаем с детьми-инвалидами, переводим Платона, стараемся воспитывать хороших критических историков. Но есть моменты, когда, видя определенную общественную несправедливость или определенные неурядицы в нашей общей национальной жизни, не можем молчать. Тогда говорим свободно, я надеюсь, конструктивно и хорошо, не с гневом или со злом в душе.
P.S. Как рассказала «Дню» координатор Третьего благотворительного банкета УКУ Ольга Заричинская, первое такое мероприятие состоялось два года тому назад и было очень успешным, потому что удалось собрать 100 тысяч долларов. В прошлом году удалось собрать сумму на 20 тысяч большую.
Возможно, к меценатству захочет приобщиться и кто-то из читателей «Дня».
Банковский счет Украинского Католического Университета:
р/р 26000600196221
Укрсоцбанк, МФО 325019 г. Львов
ОКПО 20850999
МФО 325019
Татьяна КОЗЫРЕВА
