Наталья ДЗЮБЕНКО-МЕЙС о годовщине Голодомора: «Воскресить правду, примириться с ней – значит, воскресить Господа в себе»
Следующая неделя – мемориальная. В Украине и странах больших и меньших поселений украинцев будут продолжаться приготовления к поминальной субботе, когда будем чествовать память жертв Голодомора и политических репрессий. Тем более что дата «юбилейная» – 80 лет назад, в 1932-м, советская власть начала осуществлять, фактически, массовый террор против нас.
В четвертую субботу ноября мы традиционно зажигаем свечи, молясь и вспоминая всех невинно погибших – известных и неизвестных. А также и автора этой объединительной инициативы – одного из первых исследователей украинского Голодомора, американца индейского происхождения Джеймса Мейса. Как известно, Джеймс работал над темой Голодомора в Украинском научно-исследовательском институте Гарварда, где, в частности, вместе с Робертом Конквестом участвовал в исследованиях для его книги «Жатва скорби». С 1986 по 1990 гг. был исполнительным директором Комиссии Конгресса США по Голодомору, руководил ее повседневной работой и делал проект выводов комиссии. В тех выводах четко говорилось, что голод 1932–33 годов в Украине был геноцидом против украинцев! Это стало открытием миру нашей трагедии. С 1993 года и вплоть до своей смерти, до 2004-го, Мейс жил здесь, в Украине.
Накануне печальной даты корреспондент РИСУ встретилась с его женой Натальей ДЗЮБЕНКО-МЕЙС. Она всегда была другом и соратником Джеймса. А после смерти старается продолжать его дело.
– Наталья, ваше видение ситуации с возвращением украинцев к своей исторической памяти на государственном и человеческом уровнях. Возьмем временной промежуток от 2003 года, когда по инициативе вашего мужа Джеймса Мейса появилась акция «Свеча в окне», и до сегодня.
– События 2003-го настолько врезались в память, что я иногда путаю события восьмилетней давности и то, что происходит сейчас. Параллели настолько разительны, что иногда кажется, что у меня что-то не то со зрением и слухом. Конечно, что-то все-таки изменилось. По крайней мере, в антураже. Не было тогда поляризации общества на сине-белых и оранжевых. Не было Северодонецка, где выступила политическая сила, четко направленная на раскол страны. Не так громко звучали пророссийски настроенные голоса. И что бы там ни было, несмотря на взаимную вражду, ни кучмовские, ни антикучмовские ораторы не ставили под сомнение одно – государственную независимость.
Как член комиссии по чествованию жертв Голодомора Джеймс был приглашен в офис Виктора Ющенко, где уже не впервые озвучил свою идею о свече, которую украинцы должны были бы зажечь в окнах своих домов в день скорби. Он ее высказал, не слишком надеясь на понимание. Но в тот день над собравшимися, пожалуй, пролетел какой-то светлый ангел и его слова были восприняты с энтузиазмом. Через несколько дней он выступил с этой идеей на слушаниях в Верховной Раде. Так или иначе, уже в ноябре 2003-го Ющенко провел на Михайловской площади первое массовое чествование жертв Голодомора 1933-го.
Это взорвало общественность, но не прессу, кроме, конечно же, газеты «День», которая инициировала эту акцию и пристально следила за всеми событиями. Всего несколько фотографий в прокучмовских изданиях, короткие репортажи на телевидении. Власть не игнорировала эту тему, но и не заостряла. Факт гибели миллионов украинцев от спланированного искусственного голода должен был остаться пусть раздражающим, но все же просто фактом наряду с другими трагедиями, которых так много на нашей исторической ниве. Потому как что там выделять – уничтожение Батурина и Запорожской Сечи, или гибель студентов под Крутами, депортацию крымских татар, расстрел украинского возрождения или кровавый коллапс Второй мировой? Оказалось, что об этих и многих других событиях можно говорить вот так, через запятую. В этом перечне между запятыми пытались зажать Голодомор. Главное, какие акценты расставлять в преамбуле и выводах.
Стало модно выступать против политизации истории. Раздавались призывы – оставить историю профессионалам. Обнулить историю и жить сегодняшним днем. А сегодня украинцам надо дружить с Россией, потому что в Европе нас никто не ждет. Это называлось прагматичной политикой...
Я часто мысленно спрашиваю у себя: зачем Джеймсу нужна была такая страшная, сугубо украинская рана, наша трагедия? И каждый раз слышу его голос: это боль не только ваша, эта трагедия не только ваша. Голодомор – центральный пункт украинской истории, но это и горький упрек всему миру. Погибли миллионы, мир видел это и промолчал. Замалчивание этой трагедии поставит крест на государственных амбициях Украины как государства и на самосознании украинцев как нации. Здесь я должна отослать читателей РИСУ и к статьям Джеймса, не осознанным до конца, а то и вообще непрочитанным.
Изменилось ли что-то с тех пор? И да, и нет. Кто-то сделал над собой усилие и зажег крохотный огонек в своем окне и в своем сердце. А кто-то и дальше блуждает в темноте и распространяет вокруг мрак невежества. И это не зависит от партийной принадлежности. Потому что лукавые слова приносят много зла, порождают недоверие и смятение. А на государственном уровне... Но знают ли сами так называемые государственники название страны, которую они представляют и которой служат?
– Как достичь примирения между теми, чьи родственники умирали от Голодомора, и теми, чьи родственники служили в советских карательных органах и кто на этих парламентских выборах голосовал за коммунистов?
– Не так все просто. Надлом в нашем обществе скрывается отнюдь не там. Велик соблазн разделить людей на наших и не наших. Практически каждый человек носит в себе большую родовую травму. У кого-то дед умер от голода, у кого-то расстрелян, кто-то расстреливал и также погиб на Колыме. Травмировано целое общество. Мы иногда не осознаем, но генетический страх находит себе выход в тех сферах, которые, казалось, никакого отношения к событиям 80-летней давности не имеют. Страх порождает коррупцию, потому что на нее есть молчаливое согласие общества. Страх питает национальную инертность. Этот список можно продолжать очень долго. Противостоять этому может только возмужавшая и зрячая душа.
Историческая память – это наши глаза и наш голос. Я надеюсь, что доживу до того времени, когда в скорбный день памяти жертв Голодомора буду слушать не громкие речи политиков, а тихий шелест молитвы целого народа за бессмертный наш род, который сеял и косил, копал и собирал, кормил, лелеял, плодоносил. Который прокладывал путь к звездам, создавал сияющие храмы и бессмертные книги. И свеча, которую мы зажжем, станет живым духом нашего народа. И мы, наконец, объединимся – живые и мертвые, те, чьи имена мы произнесем, и те, которые прозвучат завтра. За вечную вереницу берегинь, воинов, хлебодаров, поэтов возьмем на себя ужасную муку – вспомнить. И святой долг – помнить.
– Наталья, можно ли к теме украинского Голодомора применить строки из Евангелия: «Познайте истину, и истина сделает вас свободными»?
– Завещание Господа универсально. Кроме всех прочих сфер человеческого бытия, оно, конечно, касается малых и больших человеческих трагедий. А особенно таких масштабных, как украинский Голодомор. Не стоит выискивать что-то человеческое в таких монументальных чудовищах, как тоталитаризм. Это порождение абсолютного зла, и принесло оно украинцам материальный и духовный ад. Нужно осознать: его пережили не только наши отцы и деды, но и мы, их потомки, часто даже не осознавая, проходим испытания адом. Все неправильно, абсолютно все не на своих местах. Называем себя христианами, но из нашего словаря исчезли такие слова, как прощение и смирение. Любовь к ближнему. И, собственно, любовь. Любовь как заповедь Господа.
Но любовь к собственному народу болит. Ибо любовь, прежде всего, – память. Помнить – значит, искать. Разрывать паутину пространства и времени, вопреки закону больших чисел выделять себя из толпы, становиться человеком, становиться народом. Но память болит. И правда, которая нас освобождает, невыносима. И вправе ли мы направлять на этот путь наших детей, друзей, любимых? Живем же мы здесь и сегодня, и надо идти вперед. Вперед, к будущему, в котором, без осознания прошлого, возможны и ужасы, которые пережил наш народ.
Ведь только слепой не замечает, что история не просто движется по кругу, наша история уже давно топчется на месте. Некое мистическое де-жавю: слышим слова политиков, которые были уже сказаны вчера, пламенные призывы – со вчерашнего дня, дискуссии, которые уже давно исчерпали содержание. Заметьте, все ссылаются на историю, как на самого высшего и объективного судью. Сразу же выясняется, что судья – субъективный и у каждого свой. И для каждого заготовлен оправдательный приговор. Уже двадцать лет мы мечемся в этой канители политической казуистики, не замечая простой истины – здесь, на нашей земле, случилась беда, миллионы крестьян ушли из жизни, задавленные коммунистическим Молохом. Поэты, художники, ученые – цвет нации – были истреблены ради создания некоего химерного, запланированного больным разумом человека нового типа. Создатели этой идеологии поставили себя на место Бога, убив Его в человеческих душах. Воскресить правду, примириться с ней – значит, воскресить Господа в себе. Тогда лишними будут разговоры о примирении друг с другом. Да, наша история горькая и болезненная, и она наше зеркало, куда должен серьезно и внимательно посмотреть каждый.
Беседовала Надежда ТЫСЯЧНА
