“Религиозность сегодня – это быть готовым принимать другого”
Сегодня Церковь принимает вызов времени — глобализацию мира, медиатизацию всех отраслей человеческой жизни. К тому же сохранение веры и идентичности — одна из главных проблем нынешнего христианства. Корреспондент РИСУ София Кочмар побеседовала об этом с белорусским теологом Андреем ДАНИЛОВЫМ, заведующим кафедрой религиоведения Института теологии имени святых Мефодия и Кирилла Белорусского государственного университета, кандидатом богословия, доктором философии Регенсбургского университета, который недавно прочитал курс открытых лекций для студентов Института экуменических студий Украинского Католического Университета.
— Вы получили первое богословское образование в Москве, затем продолжили обучение в Германии. Можете сравнить систему образования в этих странах? Что особенного в образовании Германии?
— Сначала я учился в Самарском архитектурно-строительном институте (архитектор). Затем, с 1989 – в Московской духовной семинарии, 1991 – в Московской духовной академии (кандидат богословия), 1993 – Институт Восточных Церквей (Германия), 1994 – философская магистратура Регенсбургского университета, 1996 – докторантура по религиоведению и философии Регенсбургского университета (1999 – доктор философии).
Мне повезло поступить в Московскую духовную семинарию и академию как раз в тот год, когда, наконец, государственные органы перестали препятствовать поступлению туда людей с высшим образованием. В моей группе все имели высшее образование в той или иной сфере и определенный опыт работы. Мы могли делиться друг с другом своим жизненным опытом, даже в условиях советских репрессий, что способствовало активному расширению мировоззренческого горизонта. Я постоянно ощущал братскую поддержку и внимание преподавателей.
Методика образования в Германии ориентирована на активных и самостоятельно мыслящих студентов. Все прочие или уходят из университета после 1–2 лет, или учатся очень долго. Среди тех, с кем я начинал учебу, были и такие, кто все еще пытался выйти на дипломную работу, когда я уже защитил докторскую диссертацию и стал заведующим кафедрой в университете.
В Германии студент брошен в водоворот учебного процесса и некоторое время «варится» сам по себе. Не поняв системы образовательного процесса, можно проучиться 3 года и не получить допуска к промежуточным экзаменам в связи с тем, что набор прослушанных курсов и проделанных семинаров не соответствует заявленной специализации. Студент должен проявить смекалку, чтобы разобраться в том, чему же он собственно хочет учиться и какие семинары и лекции ему необходимо посещать.
— В своих лекциях Вы касались темы межконфессионального диалога на постсоветском пространстве. Говорили о проблемах и предпосылках в этом процессе. Можете ли как ученый сделать определенные прогнозы развития межрелигиозного диалога в мире?
— Встреча человека с чужими ему религиями стала сегодня повседневным событием. Глобализация экономики и политики и ассимиляция культур привели человека в состояние взаимодействующего соседства. Последователи различных вероучительных общин живут рядом друг с другом, постоянно соприкасаются, приходят во взаимодействие. Поэтому более уже не существует никаких религиозно или культурно замкнутых регионов человеческого обитания. Следовательно, человеку современности необходима способность к совместной жизни с инаковерующими. Он должен обладать умением встречать их без предварительных условий со своей стороны. Он также должен быть открыт для их религиозных ориентаций и интенций, чтобы суметь их действительно понять, однако без отказа от собственной позиции. Невозможно игнорировать тот факт, что современное цивилизационное развитие стремится к формированию единой глобальной мировой культуры. Народы Земли уже не могут и далее продолжать жить в изолированности, они брошены в единый тигель истории, активно обмениваются своими идеями и значительно взаимовлияют друг на друга, иногда сознательно, а иногда и бессознательно.
В нашу эпоху к жизни вызван новый синтез культур. Культуры мира еще никогда не подходили так близко друг к другу в религиозной и политической сферах как сегодня.
— Вы говорили также о том, что, возможно, христианство не является абсолютной религией, поэтому может исчезнуть вообще. Видите ли Вы тенденцию к этому? Как относится Русская Православная Церковь к этим идеям? Готова ли она к диалогу с другими религиями?
— Современное религиозное сознание нуждается в осмыслении безграничности религии как таковой. А это значит, что современный религиозный человек, стремясь к истине, не должен считать себя исключительно обладающим абсолютной истиной, как было с религиозным сознанием в прежние исторические эпохи.
Каждая религия должна понимать, что там, где она в силу каких-либо обстоятельств не выполняет свою задачу по спасению человека, эту функцию может выполнить с большими или меньшими шансами или другая религия, или же человек вообще не спасается.
Характерен взвешенный подход Русской Православной Церкви к инославным конфессиям, отраженный в «Основных принципах отношения Русской Православной Церкви к инославию», неприемлющий ригористическое утверждение о безблагодатности и, соответственно, абсолютной неспасительности вне Православности как качества сохранения «полноты спасительной благодати Божией».
Человек должен признать другие, чужие религии в какой-то мере как инструменты спасения (при этом не важно, действенны или бездейственны они для него самого). Если мы рассмотрим различные религии мира с этой точки зрения, то будем склоняться к предположению, что они – в известном смысле, различные пути с одинаковой целью, потому что Бог вряд ли может оставить целое человечество во мраке во время поисков Всевышнего или дарить свой свет лишь отдельной особенной группе людей, полностью игнорируя остальных. Он может наделить тот или другой народ особой помощью, но такой вид предпочтения не противоречит божественной справедливости, позволяющей всходить Солнцу не только над праведными и грешниками, но и над каждым человеком, приходящим в этот мир, справедливости, дарующей необходимое просветление и средства для обретения спасения. Тогда каждая религия в несовершенном человечестве является в большей или меньшей степени в том или ином аспекте восполнением другой.
— На Ваш взгляд, кризис христианства в Европе есть или это медиаэффект?
— Мировоззренческий кризис в Европе провоцирует кризис в среде христиан, живущих в этом, а не каком-то идеальном мире. Но этот кризис не является кризисом Церкви. Мировоззренческий кризис – следствие изменения точки зрения, сформированной в период Нового Времени, прагматически воплощенной в естественных науках и распространившейся оттуда на все области жизни. Насколько человек осваивал использование природы как материала для исполнения своих желаний, настолько он одновременно противопоставлял себя ей. Ему надоело воспринимать мир как единый космос с иерархическим порядком, в котором каждому существу и, конечно, человеку отведено Творцом их особое место. Природа стала восприниматься человеком как его противоположность, как собрание мертвых частиц материи, управляемых абстрактными законами, а не любовью Всемогущего Бога.
Мир перестал быть чудесным, и человек, знающий и управляющий извечно действующими законами природы, занял в нем то место, которое прежними поколениями отводилось Богу-Творцу. Человек начал чествовать себя как господина мира. Несмотря на экспериментально осуществляемый диалог с природой, люди испытывают дефицит истинного опыта. Ничем не сдерживаемый напор рационализирования, разгадывавший с помощью языка математики «книгу природы», не испытывая почтения перед человеком, препарировал и его самого. Рационализм нацелился проникнуть в его внутреннее, в душу, чтобы исследовать с помощью абстрактных закономерностей ту область, где человек до сих пор был «господином в доме», где он воспринимал себя до этого свободной личностью. Другими словами, современный человек испытывает свое отчуждение от мира, чего в предыдущие периоды развития истории культуры не наблюдалось. И это – антропогенный кризис, внутри которого находятся и христиане.
— Может ли исламизация Европы повлиять на страны постсоветского пространства?
— Ситуация усложняется тем, что современная политическая организация мира с поликонфессиональными социумами ставит перед религиями не проблему секуляризации, а проблему плюрализма. Нынешняя секуляризированная европейская культура – дитя христианства. Поэтому христианство способно нормально жить и приносить благие плоды в ситуации постсекулярного мира. Но не так обстоит дело с исламом, индуизмом и т.н. нео-эзотерическими религиями современности. Плохо адаптируясь в европейской среде, эти религии, в их мигрантском варианте, начинают маргинализироваться. Такая маргинализация, с одной стороны, приводит эти религии к тому, что они поступательно утрачивают свое значение и прежнее место в обществе, а с другой стороны, приводит к появлению фундаменталистских и экстремистских террористических группировок внутри этих религий.
Распространенное убеждение, что сферы религии, экономики, политики в современном дифференцированном обществе разведены между собой, не отражает действительную ситуацию. Религия – самый чувствительный общественный организм. С одной стороны, религиозные экстремизм и фундаментализм – вызов слабого и местного, бросаемый процессам унификации и глобализации, а с другой стороны, они являются индикаторами социальной, экономической и политической ломки общества, представляют собой реакцию в сфере религии на кризисную ситуацию человека в мире.
Современные ислам или индуизм не могут не вступать в контакт с западной культурой и ее христианством, не могут не инкультурировать в себя христианские смыслы и ценности, пусть даже в секуляризированном виде, как этический гуманизм, права человека и демократия, забота о жизни, понятия личности, свободы, ответственности, разума и достоверности. Западная культура, сформированная в системе христианских ценностей, распространилась сегодня по всему миру. Часто утверждается, что существует значительное влияние восточных религий и восточных типов духовности на западную культуру. Но подобные утверждения носят идеологический, а не научный характер, потому что влияние западного менталитета на восточный многократно больше.
Слабая способность у ряда мусульманских и индуистских верующих к инкультурации (инкультурационная «немузыкальность») приводит к тому, что такие люди группируются в радикально-экстремистские религиозные партии, ставящие своей целью террор и борьбу с западной культурой и христианством. Такие партии стремятся к установлению своего тоталитарного господства в государствах, но тем самым усиливают в другой, большей части населения своих стран и верующих своих религий процесс адаптации христианских ценностей.
Если обратиться к европейской культуре и христианству, то неевропейцу бросается в глаза, что его ассимиляция в европейскую культуру непосредственно связана с принятием системы христианских ценностей, сформированных менталитетом церковности. Он, например, являясь мусульманином-афганцем, переехавшим в Украину, будет стоять перед дилеммой: или культурно ассимилироваться и глубоко интегрироваться в новое ему общество, но утратить при этом некоторую часть своей прежней религиозной идентичности, или, препятствуя трансформациям своего религиозного сознания, уклоняться от ассимиляции европейской культуры. Это служит одним из факторов, порождающих феномен фундаментализма (не только исламского), а в крайних формах – религиозного экстремизма и терроризма.
— И о ситуации в Беларуси. Относительно недавнего расстрела юноши, который якобы устроил теракт. Как реагирует на это Церковь? Имеет ли Православная Церковь Беларуси своих духовных лидеров, которые бы выражали мнение обездоленных и рассматривали ситуацию в свете христианского учения?
— Не все харизматические лидеры являются лидерами сановными и наоборот. Бог не оставляет Церковь Свою без харизматических даров. Но для их проявления нужны соответствующие условия. На практике харизматическая структура Церкви, к сожалению, часто недооценивалась как православными, так и католиками. В Послании апостола Павла к Филиппийцам неоднократно упоминается о «харизмах» (дарованиях) и «пневматиках» (духовных). Апостол Павел говорит, что каждому христианину отпущена определенная мера благодати. Дар лидерства – это тоже харизма служения, всегда присутствующая в Церкви наряду с другими харизмами. Насколько заметно он проявляется для церковного и нецерковного народа – вопрос о способности восприятия, которая в силу антропологического кризиса притуплена.
— Когда Церковь молчит, она теряет свою идентичность. Мы говорили с Вами об этом. Вы, в частности, отметили, что борьба с грехом в обществе является площадкой, где все конфессии могут объединиться. Какие главные препятствия встречаются на этом пути?
— И среди самого святого можно найти греховное. Поэтому нельзя боготворить каких-либо лидеров, в т.ч. и в Церкви. Такая вера делает из них обожествленных кумиров. По отношению к Богу она представляет собой богохульство, ибо только Богу может быть предан человек. Преданность воле обусловленного грехом человека является добровольным порабощением. Поэтому вера христиан в Бога и борьба с грехом делает их братьями во Христе. Борясь с грехом, человек обретает свой собственный голос, который слышит Бог, а при определенных обстоятельствах и другие люди. Борьба с грехом объединяет христиан и ведет их к заповеданному Христом единству. Христиане – народ Божий, составляющий Церковь. Голос каждого христианина, направленный против греха, – это голос Церкви. Поэтому Церковь не молчит. Каждый из праведных голосов ее народа – ее голос.
