Историк Ярослав Грицак: Историческая память должна быть ответственной

—    Может ли память о Голодоморе объединить украинцев?

Память о Голодоморе уже объединяет украинцев. Это не гипотезы или предположения, а выводы социологических исследований, которые показывают, что за последние три года в украинском обществе появился новый феномен — украинцы уверовали, что Голод был Геноцидом. Вокруг этого возник консенсус как на востоке, так и на западе. Очевидно, что уровень консенсуса в разных регионах разный, и на Донбассе он менее выражен, чем в Галиции. Можно дискутировать, почему так произошло, но это является совершившимся фактом. Александр Ципко, один из советников Горбачева во время перестройки, считает, что самая большая проблема Путина и Кремля заключается в том, что они думают, что Голодомор — это галицкая выдумка. На самом же деле память о Голодоморе является центрально- и восточно-украинской, потому что именно эти территории были собственно поражены голодом. В местных семьях жили личные воспоминания, которые замалчивались — но теперь, когда об этом начали говорить на государственном уровне, обе памяти, личные и официальные, совпали и срезонировали между собой.

— Тема Голодомора была поднята на государственный уровень Президентом Виктором Ющенко. Если современная власть будет продолжать политику забвения, то какие шансы, что память будет длиться?

Насколько будет стабильной эта память — посмотрим. Всегда есть подозрение, что все, что быстро загорается, быстро затухает. Мы должны осознавать, что коллективная память — это на самом деле не о реальной истории и реальных фактах, а то, что мы думаем о прошлом. В Галиции никогда не было голода. Но галичане принадлежат к тем группам украинцев, которые больше всего «помнят» о голоде и верят в то, что он был геноцидом. Наш образ мышления является обоснованно мифологическим. Эрнест Ренан даже сказал, что неправильное понимание истории является основанием существования наций. Галичане помнят о голоде, хотя голод их не затронул — потому что это часть национального мифа. Для галичан это не является частью личной истории, но скорее их специфического видения прошлого, в котором Советский Союз всегда был всегда связан с репрессиями и угрозой для жизни.

— Насколько здорова такая историческая память, которая основывается на образе жертвы?

Жертвы являются обязательным, часто центральным, элементом коллективной памяти — особенно, когда речь идет о конструировании т.н. удобного прошлого. Скажем, современные австрийцы выстроили себе миф, что Австрия была первой жертвой Гитлера, поскольку первой была присоединена к Рейху. Строительство исторической памяти на одних только жертвах кроме лжи несет еще и угрозы, потому что топос жертвы провоцирует топос безответственности: «Мы терпели, нас угнетали — теперь же нам разрешено все». Вместе с удобной историей возникает удобное пространство для безответственных политиков — и безответственного общества, не желающего отвечать за свои поступки.

На самом деле нет общества, которое было бы только жертвой или только преступником. Открытие того, что в твоей истории тоже не все в порядке, может быть шоком. Но этот шок может иметь терапевтический эффект. Классический пример — это Польша, к поколению из поколения воспиталось на топосе жертвы («Польша — Христос народов»), Ян Гросс в книжке «Соседи». Дискуссия над этой книжкой была затяжная и тяжелая, а в конце и польский президент, и польская Церковь взяли на себя мужество попросить прощения за отвратительные поступки своих соотечественников. Общество должно переработать свою историю, чтобы выработать в себе противоядие от беспамятства. Немцы даже создали специальный термин — «переработка истории». Такой образ истории хорош для примирения с соседями. Не удивительно, что немцам удалось помириться и с французами, и с поляками. В свою очередь, поляки после падения коммунизма помирились со всеми своими соседями, включая украинцев. Это очень христианская формула.

— Что именно нужно сейчас украинскому обществу?

Сейчас мы нуждаемся в украинско-украинском примирении. Состоится ли оно, зависит от того, с обеих ли сторон появятся политики и интеллектуалы, которые отважатся произнести эту формулу. А это значит практику того типа исторической политики, который я называю ответственным. Пока же дискуссии над прошлым в Украине ведутся с другой целью: они являются своеобразным дымовым занавесом, за которым маскируется неумение или нежелание политиков справиться с другими вопросами, как например, отсутствие системных реформ, без которых сползаем в третий мир. Политикам это удобно. Они играют с историей, не понимая, насколько эта игра может быть опасной. Потому что рано или поздно манипулятор сам может стать жертвой своих манипуляций — как это произошло с Кучмой в 2004 г. Если наши политики не учатся ответственной истории, то это должны делать за них мы, граждане и избиратели. Потому что иначе все наши конструкции национального прошлого в один прекрасный день могут оказаться замками на песке.

Беседовала Марьяна КАРАПИНКА

Ярослав ГРИЦАК,

док. ист. наук, профессор