Несколько лет назад, когда в Москве шли массовые (как для России) антиправительственные выступления, публика на Болотной взирала на Патриарха Московского Кирилла с робкой надеждой. Патриарх молчал. Это, наверное, была первая в его творческой биографии затяжная пауза. Пока он молчал, оптимисты строчили посты в соцсетях и статейки на либеральных ресурсах о том, почему Патриарх может и должен поддержать протесты. Одним из аргументов было то, что нынешняя российская власть своими руками уничтожает все, что Патриарху по-настоящему дорого. Что политика Кремля, создающего вокруг России «пояс ненависти», не оставляет места ни «Русскому миру», ни «восточнохристианской цивилизации», ни даже просто «славянскому единству».

Патриарх Кирилл тогда долго молчал. А потом очень невнятно высказался в том смысле, что «давайте жить дружно».

Кто бы мог подумать, что образ лощеного патриарха, импозантного и самоуверенного в конце концов окажется драматичным? Что пауза станет его обычным амплуа на фоне кликушества записных околоцерковных крикунов? Что Патриарх Кирилл так откровенно сдаст позиции, уйдет в тень, забьется в угол, растеряет красноречие и спадет с лица? Что он будет присылать на кремлевские торжества вместо себя других владык? Что он будет вызывать сочувствие. Ведь это, наверное, нелегко – увидеть, как у тебя на глазах разрушается то, на что ты положил огромный кусок собственной жизни.

О том, что аннексия Крыма Россией будет стоить Русской Православной Церкви Украины, говорилось еще до интервенции. Есть сведения о том, что Патриарх Кирилл, прекрасно это понимая, уговаривал Путина воздержаться от вторжения в Украину. Не уговаривал даже – «умолял». Но Путин в очередной раз показал Патриарху его место в кремлевском стойле – не «соработника», не «партнера» (какие партнеры и соработники у самодержца?), а идеологической обслуги. Сразу после вторжения, напомню, с ушатом пропагандистских помоев на слушателя обрушился о.Всеволод Чаплин. Это выступление не только продемонстрировало народу «церковный одобрямс», но и еще раз указало Патриарху Кириллу на то, что его собственные кадры, им же взлелеянные, имеют начальников почище да повыше, чем он.

После этого в сторону Патриарха можно было уже не смотреть. Хотя бы из деликатности – ведь понятно, что человек в дурацком положении, что он унижен. Но он остается Патриархом. На кого смотреть пастве, как не на него? В конце концов, даже униженный своим императором, патриарх остается духовным лидером и может высказать свое мнение, может дать ориентиры своему народу. Тем более, раз нечего уже терять.

На этой неделе состоялось заседание Священного Синода РПЦ, на котором, как было известно, должен был стоять «украинский вопрос». Причем вопрос этот приобрел особую остроту оттого, что аннексия Крыма Россией должна иметь совершенно определенные церковные последствия – надо определиться с административным статусом Крымской митрополии. Принять ее в прямое подчинение РПЦ? Это скандал. Это окончательно взорвет УПЦ. Это не найдет понимания на согласованном, наконец, Всеправославном соборе, намеченном на 2016 г. Если Патриарх Кирилл это сделает – а он это сделает, потому что этого хочет Путин – на Всеправославном соборе он будет выглядеть примерно так же, как представитель РФ в Совбезе ООН. А он-то рассчитывал прибыть туда весь в белом! Он-то буквально на днях достиг компромисса с Вселенским Патриархом, «дожав» его, в частности, по «украинскому вопросу».

И тут такой пассаж. До Всеправославного собора, вполне возможно, никакого «украинского вопроса» уже не будет. Вернее, он будет, конечно, но уже не в его кармане. И будущая УПЦ — если Бог даст, и она явится миру — вряд ли станет союзником РПЦ ближайшие лет сто. Крым будет не первой в истории территорией, рассорившей две Церкви на века и ставшей причиной церковного разделения.

Все это Патриарх Кирилл понимает прекрасно. И ему очень, очень не хочется иметь дело с Крымской митрополией. Но что делать, раз такова воля кесаря?

Журнал заседаний Священного Синода РПЦ щедро пересыпан абсурдом – как и все российское медиапространство последних месяцев. Под каким кайфом находились люди, которые тянули «старую песню о главном» — о «братстве народов», «общем прошлом и общем будущем», «несмотря на все переменчивые обстоятельства». Под каковыми «обстоятельствами», надо думать, понималась российская интервенция в Украину. Под каким прессом или эйфорией от «великих побед» они находились, когда писали о том, что РПЦ «объемлет Россию и Украину», как будто уже нет на свете никакой УПЦ, еще вчера сущей, равноправной и автономной? Но как иначе подвести базу под «каноническую аннексию» части чужой территории?

На самом деле то, что УПЦ не упоминается в связи с крымской проблемой – даже хорошо. Это означает, что в Московской Патриархии не знают, что с ней теперь делать. Ведь до сих пор УПЦ была уступкой, цацкой для Украины, которой вздумалось «поиграть в независимое государство». Мало кто в России, и уж конечно, в РПЦ, думал, что «проект Украина» когда-нибудь станет реальностью. Поэтому, как только этот проект проявил первые признаки жизнеспособности, последовала такая дикая, такая варварская реакция. В том числе со стороны представителей РПЦ, которые, как и их светское начальство, до самого конца были уверены, что никакой Украины на самом деле нет, а значит и Украинская Церковь окажется никому не нужна, как только «хохлы» со своей «незалежностью» перебесятся. 

Теперь в Московской Патриархии не знают толком, что с нами делать – с УПЦ в целом, и с Крымской митрополией в частности. Патриарх Кирилл проигнорировал торжественный прием по случаю принятия Крыма в состав РФ – и это можно было расценивать как молчаливую акцию протеста против аннексии. А местоблюститель Киевской кафедры митрополит Онуфрий проигнорировал заседание Священного Синода РПЦ. И это тоже можно расценить как молчаливую акцию протеста.

Все, заметьте, молчаливо. Похоже, Патриарх Кирилл войдет в историю как церковный лидер, который ввел моду на молчание.  

Впрочем, у митрополита Онуфрия достаточно проблем и в Киеве. Киевская митрополия стоит перед непростым выбором. Церковный народ сильно охладел к Московскому Патриархату. Батюшки один за другим перестают поминать во время службы Патриарха Кирилла. Но саботаж саботажем, а должна быть и какая-то четкая официальная позиция. Патриарх Кирилл молчит по поводу агрессии и кровопролития – это его выбор. Но никто не затыкает рты украинскому епископату. Однако он тоже не торопится с оценками. Как будто не понимает, сколь многого может стоить это молчание целой Церкви. Почему те, кто призван говорить о добре и зле, давать оценки по самому высокому счету позволяют себе делать вид, что ничего не происходит? И нужна ли людям Церковь, чуждая их страданиям?

Да и чем рискует сейчас УПЦ? От ее разрыва с РПЦ пострадает в первую очередь РПЦ, чьи корни и легитимность закопаны на Киевских холмах. Без Киева РПЦ перестает быть самой массовой Православной Церковью. Но без Киева она еще и теряет огромный кусок своего бытия, свою непосредственную связь с традицией, общей церковной историей, отбрасывается далеко на Восток – в орду и в испарения клязьменских болот. И никаких надежд на «славянскую цивилизацию», эту основу российского мессианизма. РПЦ сейчас пойдет на что угодно, только чтобы этот разрыв, даже если до него дойдет, не оказался скандальным и непреодолимым.

Но может, Киевская митрополия все еще рассчитывает «купить» на свое молчание Крым? Политика, знаете, — дело тонкое. Дьявольски тонкое.

Но с Крымом вопрос, увы, можно считать решенным. Патриарх Кирилл не сможет долго сопротивляться напору своего любимого фюрера. Да и в Крымской митрополии этому будут отчасти даже рады. На русских штыках можно будет въехать в разоренные греко-католические приходы – в качестве компенсации за Галичину. Да и УПЦ КП уже намекнули, что их храмы вполне сгодятся для новых хозяев. Прибыль налицо.

Поэтому не стоит Патриарху ломаться, как красной девице. Надо брать. Кусок-то лакомый. Не столько по количеству верных, сколько по символической нагрузке – а это для России вообще и РПЦ в частности даже важнее, чем материальная прибыль. Крым – древняя христианская земля, место крещения князя Владимира. В крайнем случае, если/когда Киев будет окончательно потерян, «крещальную купель» и «колыбель русского православия» можно будет перенести туда.

А как же Русь? – спросите вы. А Русь, как это обычно происходит после нашествия орды, отдрейфует к Литве и Польше. Или вы не помните историю?

Екатерина Щеткина