Законы о реинтеграции Донбасса: тревожный звоночек для УПЦ (МП)
В октябре этого года Верховной Радой были приняты два законопроекта, касающиеся вопроса реинтеграции Донбасса. Проект Закона об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях (рег. № 7163 от 04.10.2017 г., далее – Закон о реинтеграции) пока принят в первом чтении. По последним данным в него еще будут вноситься изменения. А вот проект Закона о создании необходимых условий для мирного урегулирования ситуации в отдельных районах Донецкой и Луганской областей (рег. № 7164 от 04.10.2017 г.) уже получил регалии Закона (№ 2167-VIII от 06.10.2017 г.) и теперь ожидает опубликования.
Эти документы закрывают законодательный пробел, связанный со статусом неподконтрольных территорий Донбасса. Если Закон № 2167-VIII (который уже подписан Президентом) просто откладывает действие «особого статуса» Донбасса на 1 год, то Закон о реинтеграции четко провозглашает Российскую Федерацию участником конфликта.
В частности, в преамбуле будущего Закона указано, что Россия:
- инициировала, организовывала и поддерживала террористическую деятельность в Украине;
- осуществляет вооруженную агрессию против Украины и временную оккупацию частей ее территории;
- применяет собственные регулярные соединения и подразделения вооруженных сил и других военных формирований, подчиненных и направляемых ими российских советников и инструкторов;
- использует засланные, созданные, управляемые, контролируемые и поддерживаемые, в том числе финансово, вооруженные банды и группы, иррегулярные силы и наемников;
- установила собственную оккупационную администрацию.
Соответственно, территория Донбасса, где «вооруженные силы Российской Федерации и оккупационная администрация Российской Федерации установили и осуществляют оккупационную власть и общий контроль Российской Федерации», согласно этому законопроекту, признается временно оккупированными территориями (ст.1). А значит, согласно ст.4 проекта, одна из задач государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях – освобождение этих территорий и восстановление конституционного порядка на них.
У нас уже есть «предшественник» этого законопроекта – постановление Верховной Рады Украины от 17.03.2015 г. № 254-VIII «О признании отдельных районов, городов, поселков и сел Донецкой и Луганской областей временно оккупированными территориями», – однако, прямо скажем, серьезных правовых последствий так и не было.
Но формулировка последних законопроектов о реинтеграции Донбасса нас интересует не сама по себе, а в связи с официальной точкой зрения УПЦ Московского Патриархата относительно украинско-российской войны. Эта церковная юрисдикция почти с самого начала заняла очень интересную позицию: быть над столкновением, очевидно подыгрывая при этом агрессору. А для этого ввела в оборот понятие «междоусобной (братоубийственной) войны» (как вариация – «гражданская война»). До поры до времени это давало УПЦ (МП) кучу моральных привилегий – от неосуждения агрессора до негласного права на поддержку другой стороны конфликта. Но имплементация нового Закона заставит церковников сделать осознанный выбор: либо согласиться со статусом Донбасса как территории, оккупированной Россией, либо фактически признать себя коллаборационистами оккупационной власти – со всеми вытекающими последствиями.
В свое время Митрополит Онуфрий, Предстоятель УПЦ (МП), на вопрос об агрессии РФ в Крыму, предоставил ответ, который он, видимо, считал верхом умеренности: «Я не политик, я на этот вопрос не могу вам ответить». Закон о реинтеграции Донбасса ставит все политические точки над «и» и не допускает никаких двузначностей. А значит, если какая-то церковная организация в той или иной степени задействована в сотрудничестве с оккупационными властями, это фактически приравнивает ее к такой власти. Ответственность за коллаборационизм глобально будет объявлена после окончания войны, однако уже сейчас как следствие для УПЦ (МП) значительно должна осложниться, например, возможность проникновения в боевые части украинской армии с целью несения там капелланской службы.
В проекте закона также указано, что любой выданный в связи с незаконной оккупационной деятельностью акт является недействительным и не создает правовых последствий. Это означает, что после восстановления на этих территориях действия украинской власти под сомнение будут поставлены все юридические документы, на основании которых УПЦ (МП) стала обладательницей любого имущества. Например, в 2015 году в Луганской епархии был освящен новый храм Иоанна Предтечи в дачном кооперативе «Світанок» под Луганском. Вряд ли оформление правоустанавливающих документов на это здание происходило по законам Украины.
Вообще, Луганская и Алчевская епархия УПЦ (МП) – беспрецедентный пример бесстыдного сотрудничества представителей «украинской» церкви с марионеточной властью на территории Луганской области Украины. Несмотря на все гневные опровержения со стороны главы епархии митрополита Митрофана (Юрчука), есть информация, что он лично и его подчиненные тесно сотрудничают с властью «ЛНР», а «комитет по делам религий и духовности ЛНР», возглавляемый Андреем Лицоевым, непосредственно управляется секретарем епархиального управления иеромонахом Макарием (Любавцевым).
Закон о реинтеграции – также определенный сигнал и Всемирному Православию, чьи представители иногда вынужденно идут в фарватере устаревшей терминологии, навязанной РПЦ, которая ментально еще не вылезла из средневековья. Так, в свое время Патриарх Варфоломей обнародовал обращение к украинским журналистам, где сказано буквально следующее: «Мы молимся за единство украинского народа. Мы молимся за мир в Украине. Мы надеемся на то, что братоубийственная война прекратится». Формулировка очень неудачная и с исторической, и с текущей политической точки зрения. И, конечно же, свидетели «гражданской войны в Украине» ухватились за этот оборот, празднуя победу. Хотя тогда Патриарх Варфоломей апеллировал к истории Ярослава Мудрого, который «пытался предотвратить усобицы между его пятью сыновьями, разделив между ними свою империю». Это очень нетривиальный пассаж, особенно в контексте тренда «собирания земель русских». Если общая Империя мотивирует к войне – ее лучше разделить. Кстати, именно поэтому распался СССР – к 1991 году стало понятно, что межэтнических кровавых конфликтов не избежать, если не согласиться с цивилизованным демонтажем Империи.
Конечно же, история с Ярославом в том виде, в котором она описана в Патриаршем послании, была интерпретирована по-разному. Одни в этом увидели намек на федерализацию Донбасса, другие, наоборот, намек на то, что среди братьев не должно быть раздора и споров о власти – каждый довольствуйся своим уделом и уважай Киевский престол как главный.
Надо сказать, что у киевского князя Ярослава весьма пестрая биография. Ярослав знал толк в междоусобной борьбе. Он не был тихим ботаником, который проводил все время за книгами. До 1036 года он подчинил себе все русские княжества, кроме Полоцкого. Так что именно Ярослав – первый собиратель земель русских, а не Иван Калита, князь Московский. Ярослав воевал с императором Константинопольским, назначил первого русского митрополита Илариона и стал «отцом» многих европейских королевских династий. Интересно, что российская монархия импортировала «свежую кровь», тогда как при Ярославе происходил обратный процесс.
Чем же неудачен пассаж о Ярославе и древнерусской междоусобице? Тем, что Украина уже давно не живет в парадигме Древней Руси домонгольского периода. Для нее скорее актуальна аллюзия на борьбу с татарским нашествием, чем разговоры об усобицах. Это цивилизационная война, а не борьба за престол. И поэтому все положительные посылы этой истории, которые, возможно, были вложены в Патриаршее послание, не были адекватно оценены. Все остальное – исторические условия, внутригосударственные отношения, внешние факторы... Призывает Патриарх Варфоломей воюющих на Донбассе боевиков признать себя украинцами и братьями? Или наличие у некоторых из них украинского гражданства автоматически делает их украинцами-братьями? Нет, к сожалению. Если бы все было так просто. Они как раз играют роль тех самых агентов влияния. Агенты влияния чужой страны – братья? Их желание раскрошить свою страну в пользу соседней – гражданская война?
Короче, как показывает практика, любые попытки провести параллели между современной Украиной и Киевской Русью обречены на войну интерпретаций. А для одинаковых интерпретаций пока нет никаких предпосылок. Так, все стороны считают себя обиженными и требуют сатисфакции. Кто-то справедливо, кто-то нет. Вселенский престол колеблется между вынужденной миссией миротворца и следованием принципу «двое в драку – третий не мешай». Но время, что бежит как песок, не только не лечит наши раны, но и усиливает энтропию. И рано или поздно придется принимать волевое решение, которое выходит за пределы молитвы об украинском народе.
К сожалению, в проекте Закона о реинтеграции не объявлено об ответственности за непризнание оккупации Донбасса, как это было в случае с непризнанием Голодомора геноцидом. Кроме того, не выписана ответственность за сотрудничество с оккупационными властями или поддержку оккупационных войск. Хочется надеяться, что в окончательном варианте законопроекта тема ответственности прозвучит четко. А уже выбор делать каждому свой.
