Богословие от Кирилла: послесловие к украинскому визиту

Андрей ЮРАШ, канд. полит. наук, доцент Львовского национального университета имени Ивана Франко

Патриарха Кирилла ожидали и встречали в Украине точно так же, как ожидают и встречают торнадо на Среднем Западе Америки. То есть все понимают, что избежать катаклизма невозможно, а, поэтому, его нужно просто пережить. При этом абсолютное большинство жителей Мидвеста, услышав о приближении катастрофы, прячется в подвалах, чтобы избежать встречи со стихией, выжить и, снова выйдя из вынужденного временного убежища, думать, как обустраивать собственные хозяйства, разрушенные или исковерканные дикой энергией, которая появляется неизвестно почему и неизвестно откуда, но после какой нужно снова обустраивать свою жизнь.

Подобно американцам из Канзаса, Айовы или Оклахомы, украинцы, узнав о неминуемом религиозном вихре, который надвигался на Украину с севера, притаились. Украинцы религиозные круговерти, даже в ретроспективе нескольких лет, встречают не впервые. Они уже дышали мягким, средиземноморским воздухом из Запада, занесённым папским визитом 2001 года, и жили ожиданиями залечить хотя бы некоторые из ран в долгожданных порывах горячего южного ветра, принесённого в прошлом году христианским первосвященником из Стамбула. Но, в соответствии с предупреждениями знатоков религиозной погоды, на этот раз был предсказан шторм чрезвычайной силы, что и обусловило сначала более чем осторожную, а со временем – прохладно-отстранённую реакцию украинского общества. То есть в абсолютном своём большинстве украинцы поступили разумно и предусмотрительно: от религиозного торнадо, налетевшего на Украину с севера, они спрятались и наблюдали на ним со своих подвалов (экранов телевизоров).

Для многих, а, может быть, и для большинства читателей такой вывод станет неожиданностью или они обвинят автора в очевидном преувеличении: ежедневно с экрана самого рейтингового украинского телеканала «Интер» и в эфире единственного круглосуточного информационного радио «Эра FM» украинскую общественность убеждали, что приезд патриарха стал небывалым триумфом, торжеством и проявлением тотальной поддержки Московского Патриархата! Идеологическая пропаганда – ужасная и действенная сила! После многоразовых ежедневных уверений со стороны самых главных каналов информации значительная часть украинского общества поверила в то, к чему она реально непричастна и чего на самом деле не было.

Таким образом, главный миф, олицетворением и символом которого должен был стать визит патриарха Кирилла, — это невиданная, в определённой степени даже непредвиденная, но всеобъемлющая, всепобеждающая и абсолютно доминирующая всенародная любовь украинского народа к Московскому патриарху как воплощению и важнейшему символу в современном контексте концепции Святой Руси.

В соответствии с ожиданиями организаторов патриаршего визита, торжественные богослужения в Киево-Печерской, Святогорской и Почаевской лаврах, а также в Херсонесе должны были собирать от полторы сотни («Согласно различных подсчётов, в Севастополь готовы приехать до 150 000 паломников» — http://focus.in.ua/society/53327 и http://risu.org.ua/ukr/news/article;30300/) до двух сотен тысяч паломников (по сообщениям УКРИНФОРМ – http://www.ukrinform.ua/ukr/order/?id=820234).

Но реалии текущего момента разительно (на несколько порядков!) отличались от ожиданий и планов. В соответствии с объективными милицейскими донесениями, наиболее массово украинцы посетили последнее служение Кирилла в Почаеве, где собралось до 40 тысяч верующих (http://religions.unian.net/ukr/detail/1167), хотя ещё днём ранее ожидали до 100 тысяч верующих (http://risu.org.ua/ukr/news/article;30751/). Значительно меньше, чем ожидали, сторонников РПЦ прибыло на патриаршие служения в Киево-Печерскую («несколько тысяч православных верующих» — http://risu.org.ua/ukr/news/article;30421/) и Святогорскую (до 20 тысяч — http://risu.org.ua/ukr/news/article;30587/, http://www.unian.net/ukr/news/news-328859.html) лавры, а также в Севастополь (10 тысяч — http://www.unian.net/ukr/news/news-329609.html, http://www.unian.net/ukr/news/news-329301.html). Патриаршие же служения в других городах и отдельных монастырях происходили вообще при значительно меньшем количестве верующих: по 5 тысяч их прибыло в Луцк и Владимир-Волынский (http://www.unian.net/ukr/news/news-329504.html), полторы тысячи – в Симферополь (http://www.unian.net/ukr/news/news-329092.html), «несколько тысяч» — в Ровно и на Владимирскую горку в Киеве (http://risu.org.ua/ukr/news/article;30695/, http://www.unian.net/ukr/news/news-329457.html), одна-две тысячи верующих РПЦ удостаивали патриарха своим присутствием в Донецке, Горловке, а также в Свято-Никольском Васильевском, Городоцком и Зимненском монастырях, а к монастырю в Корце пришло лишь несколько сотен жаждущих увидеть московского патриарха.

Если суммировать все эти цифры и даже не брать во внимание, что были созданы специальные паломнические группы поддержки, которые посещали если не все богослужения патриарха в Украине, то, по крайней мере, все его служения в конкретном регионе (например, в Киеве, на Донбасе или на Волыни), то нетрудно подсчитать, что общее количество верующих, принявших участие в мероприятиях, возглавляемых патриархом Кириллом, вряд ли превышало сто тысяч!

Определив количество пришедших лично увидеть патриарха Кирилла, будет совершенно нелишним сопоставить эту цифру с общим числом тех, кто идентифицирует себя в качестве верующих УПЦ МП. По убеждению последователей и идеологов Московского Патриархата в Украине, абсолютное большинство граждан Украины составляют паству этой Церкви. При этом, без тени сомнения, постоянно делается ударение на цифре в 35 миллионов. Её неоднократно вспоминает один из наиболее агрессивных и непримиримых апологетов настоящего московского патриарха, публицист и профессиональный враг всего украинского Кирилл Фролов (http://www.pravoslavie.ru/analit/sobytia/ukrgenplan2.htm).

Соответственно, этот же тезис находит своё воспроизводство и в комментариях других церковных спикеров, в частности – Виктора Столяренко, который ещё накануне приезда в Украину папы Иоанна Павла ІІ утверждал, что будто бы миллионная католическая община Украины должна принять правила игры, предложенные Московским Патриархатом, объединяющим 35 миллионов верующих (http://www.pravoslavie.ru/analit/papainvasion.htm).

Исходя из фактологии, разделяемой и пропагандируемой самой УПЦ МП, приходим к следующему результату подсчётов: богослужения патриарха Кирилла посетило меньше трети одного (!) процента (0,29%) потенциальных верующих этой Церкви! Проще говоря, встретиться с патриархом решили приблизительно три человека из каждой тысячи, которую Московский Патриархат причисляет к своей пастве! Как следствие, получается показательный вывод: имея будто бы 35-миллионную паству, радоваться 100-тысячному чествованию патриарха в течение 10-дневного разрекламированного с небывалым размахом визита в 9 епархий и полтора десятка главных монастырей – это или сознательный самообман, или такая же сознательная игра с намерениями сохранить репутацию при плохой или, не побоимся сказать, проигрышной игре! В любом случае назвать такую ситуацию всенародным признанием и свидетельством абсолютной поддержки и любви совершенно невозможно!

К сожалению, у нас нет безусловной статистики, которая бы свидетельствовала о проценте тех, кто на американском Среднем Западе при приближении торнадо вместо того, чтобы слушаться голоса разума и прятаться в подвалах, пренебрегая всеми рисками и угрозами для жизни, решает полюбоваться стихией и заглянуть ей прямо в глаза. Но, думаю, что процент американских любителей риска, которые стараются лицезреть и даже сфотографировать торнадо, приблизительно такой же, как и процент украинцев, которые засвидетельствовали патриарху Кириллу свою и как будто бы всенародную любовь и уважение.

Немного реалистичней ситуация начинает вырисовываться тогда, когда сопоставить её с объективной картиной, отражающей религиозное состояние государства в целом. Различные статистические исследования однозначно свидетельствуют и убеждают: доля тех, кто не просто время от времени посещает храм Московского Патриархата (не придавая никакого внимания тому факту, церковь какого патриархата посещает конкретный человек), а сознательно относит себя к этой Церкви, отвечая на соответствующий вопрос анкеты, в которой предлагается выбор между традициями Московского и Киевского патриархатов, при любых обстоятельствах не превышает 30% от всего населения государства. То есть эта доля составляет не 35 миллионов или 76% (как утверждают спикеры УПЦ МП), а выражается цифрами, меньшими на несколько порядков.

Самый значительный процент тех, кто считает себя сторонником Московского Патриархата, находим среди результатов социологического исследования, проведённого в 2006 году Центром имени Разумкова (http://sd.net.ua/2009/08/11/kto_kogo_perekrestit.html) – 29,4%. Другие статистические исследования предлагают ещё меньший процент. Фирма «Юкрейниан социолоджи сервис» (2006 год) указывает на 20,4%-процентный уровень поддержки УПЦ МП (http://risu.org.ua/ukr/religion.and.society/other_art/article;30962/). Фонд «Демократические инициативы» во время презентации исследований в Институте социологии НАН Украины в 2000 году указывает лишь на 12%, а Украинский центр экономических и политических исследований говорит о 14,8% (Дудар Н. Релігійність українського суспільства: останні дослідження, „Людина і світ”, 2003, №1).

В результате приходим в мысли, что в Украине доля сторонников Московского Патриархата, то есть тех, кто чётко осознаёт свою идентичность как оппозиционную или альтернативную к киевоцентричной, составляет ориентировочно 20-25%. После предложенного нами сопоставления результатов нескольких социологических исследований эта цифра представляется не просто объективной и реалистичной, но, в какой-то мере, и авансово-оптимистической. Но даже при осознании этих реалий 100-тысячное посещение верующими патриарших служений в Украине не может впечатлять или хотя бы каким-то образом служить иллюстрацией того торжества, о котором постоянно твердят представители Московского Патриархата: приблизительно один процент верующих УПЦ МП или 0,2 процента всего населения Украины почтили своим присутствием служения Предстоятеля Московского Патриархата!

Мы не случайно в начале наших размышлений обратились к таким довольно объёмным, а для кого-то даже утомительных социологически-математических подсчётов. Цифры – вещь убедительная и безоговорочная, а поэтому она позволяет с наибольшей силой проиллюстрировать определённую тенденцию. В нашем случае – это тенденция, которая и без этого была очевидна для аналитиков, знакомых с церковно-религиозными реалиями современной Украины, но которая, возможно, была укрыта от многих украинских граждан или через апологетическое отношение к самому предмету осмысления (церковно-сакральная сфера всё ещё остаётся неформальным табу при попытках системно, а поэтому, в отдельных измерениях, и критически подойти к проблеме), или её просто не рассмотрели под налётом услышанного красноречия и патетической риторики. Имеем ввиду абсолютно очевидную тенденцию, которая в общем и в нескольких специфических вариантах была продемонстрирована Московским Патриархатом в рамках обсуждаемого визита – расхождения между словами, декларируемой идеологией и предлагаемыми программными принципами, с одной стороны, и реальными действиями, утверждаемыми намерениями и ожидаемыми целями, с другой стороны.

Первый яркий пример такого несоответствия нами был детально проиллюстрирован выше: наружу (для украинских граждан и, что ещё важнее, для российского общества) направлена пропаганда как будто бы невиданного и неслыханного торжества Русского Православия, которое, при пристальном изучении, на самом деле более похоже на локальную, случившуюся при случае мобилизацию наиболее активных сторонников ради их радикализации и окончательного отвлечения от оппозиционного сознания, убедительно утверждающегося и занимающего всё более уверенные позиции в Украине.

Вторым примером разительных расхождений между словами и реальными намерениями главы Русской Православной Церкви является многократное, навязчивое пропагандирование концепта церковного единства при однозначном осознании того, что в принципе при сегодняшних обстоятельствах достичь такого единства в Украине абсолютно невозможно. Разве что с помощью тоталитарного государства, которое, прибегая к различным механизмам насилия, заставит любых оппонентов присоединиться к иллюзорно единому церковному телу.

Возглавляя с 1989 года Отдел внешних церковных сношений, сегодняшний патриарх Кирилл уже 20 лет в силу возложенных на него функциональных обязанностей вынужден был заниматься украинской проблематикой. Это означает, что с украинскими реалиями он прекрасно знаком и в деталях текущего момента прекрасно ориентируется. Поэтому он не может не знать, что в Украине уже давно утвердились два фактора, которые категорически не позволяют говорить о даже теоретической возможности достижения церковного единства на базисе, предлагаемом Московским Патриархатом.

Первым таким фактором является наличие в государстве значительного числа духовенства и православных верующих, которые уже два десятилетия существуют вне канонической связи с Московским Патриархатом. Переход общин Галиции к возрождённой Украинской Автокефальной Православной Церкви начался в августе 1989 года. Бесповоротный и всеукраинский характер этот процесс получил после июня 1992 года, когда в результате слияния УАПЦ и части УПЦ МП было организационно уконституировано влиятельную и структурно мощную Украинскую Православную Церковь Киевского Патриархата.

В отличие от Росси, где альтернативных к РПЦ общин нескольких юрисдикций насчитывается по нескольку десятков (всех вместе этих общин насчитывается несколько сотен), в Украине функционирует больше пяти тысяч приходов, идеологически и юрисдикционно оппонирующих российской церковной традиции. Киевоцентричные, независимые от Москвы украинские общины инициировали и активно утверждают собственную традицию, воспитали целое поколение и продолжают воспитывать новую генерацию священнослужителей, демонстрируют убедительные тенденции к разностороннему развитию в будущем. Для всей этой части православного клира и верующих возвращение под юрисдикционное верховенство Московского Патриархата не может быть даже теоретически дискутируемым.

Следующим фактором, в существовании и влиятельности которого патриарх Кирилл не может не быть осведомлён, является углубление в украинском обществе проавтокефальных интенций, на уровне рядового гражданина бытующих в форме желания видеть так званную «Единую Поместную Украинскую Церковь». Важно отметить, что сходные взгляды разделяют не только те, кто уже сейчас является членом УПЦ КП или УАПЦ, но и значительная часть верующих, всё ещё принадлежащих к Московскому Патриархату: или через то, что живут в регионах, где всё ещё нет украинских автокефальных структур, или через то, что остаются в церковной ограде Русской Церкви из-за соображений так называемой каноничности.

Выше нами уже был продемонстрирован в общих чертах уникальный украинский феномен: юрисдикционную идеологию УПЦ МП, то есть её подчинённость московскому центру, разделяет не больше четверти украинского населения при том, что эта Церковь на сегодня объединяет большинство православных общин в государстве (67,5% от общего числа православных религиозных организаций – 11826 из 17514). Такая ситуация однозначно подталкивает к следующему выводу: среди членов общин УПЦ МП есть значительное число тех, кто готов в любую минуту оторваться от традиционного центра в Москве и поддержать киевоцентричную, де-факто автокефальную (поместную) юрисдикцию.

Таким образом, вместе эти две группы (те, кто десятилетия существует без евхаристической связи с Московским Патриархатом, и те, кто только формально принадлежит к УПЦ МП, декларируя своё желание принадлежать к отдельному патриархату – Киевскому) составляют убедительное большинство в украинском обществе. Абсолютно исключено, что патриарх Кирилл мог не знать о таком значительном и показательном феномене современного украинского религиозного бытия.

А поэтому в контексте постоянных, ежедневных патриарших мантр о единстве эти его призывы, которые игнорируют не только реалии, но и свободное волеизъявление большинства украинских граждан, смотрятся, по крайней мере, неискренне, спекулятивно, а то вовсе – сознательно провокативно. Глубинный, истинный расчет патриарха был как раз противоположным к тоум, что им был задекларирован: говоря о единстве, которого достичь в соответствии с предложенной этим церковным иерархом программой невозможно, московский предстоятель на самом деле, с одной стороны, подталкивал своих единомышленников в Украине к самоизоляции и вдохновлял их на самоустранение от процессов, угрожающих Московскому Патриархату полной потерей контроля за религиозной ситуацией в государстве, а, с другой стороны, делал всё от него зависящее, чтобы убедить сторонников альтернативных юрисдикций в том, что определённое для них Московским Патриархатом юрисдикционное гетто является вечным и альтернативы нахождению взаимопонимания (де-факто – возвращению в лоно РПЦ) с Московским Патриархатом нет и быть не может. То есть никаких оснований говорить о патриаршей искренности или последовательности и в этом случае не приходится.

Третьим пунктом идеологической программы патриарха Кирилла, предложенной им в Украине, является показательная любовь ко всем православным: дескать, духовный отец приезжает к себе в дом, в свою вотчину, и желает засвидетельствовать самые искренние чувства перед каждым духовным сыном – и тем, который признаёт авторитет московского иерарха, и тем, который через юношескую непосредственность и вспыльчивость пока ещё бунтует против истинного отца. С формальной точки зрения и без критического взгляда на ситуацию такая позиция и в самом деле может смотреться как воистину отцовская забота и желание через любовь приклонить каждое православное сердце к духовной отчизне – Московскому Патриархату как единому и истинному наследнику Владимирового Крещения и всей традиции Святой Руси. Но не нужно долго вчитываться в патриаршие речи, чтобы отыскать в них истинные мотивы и настоящие чувства главы Московского патриаршего престола по отношению к «заблудшим» украинским чадам.

«…Нет другого пути для развития мира и человеческой цивилизации, для развития любого человеческого общества, кроем закона любви и проистекающей из любви солидарности, взаимной поддержки, гармонии и мира», — провозглашает патриарх Кирилл во время первой литургии в Киево-Печерской лавре в день Равноапостольного князя Владимира. А уже через два дня, забывая не только о им же провозглашенном законе любви, но и об элементарных принципах сосуществования, культуры взаимоотношений, уважения (не говорим – любви) к ближнему, а то и просто – признания достоинства инакомыслящего, в Святогорской Успенской лавре убеждает в неминуемости Божьей кары для всех, кто «в расколе», то есть тех, кто не хочет признавать главенства Московской Патриархии: «править Литургию в расколе – это лицемерие, за которое Господь карает». К тому же предстоятель Церкви – высочайший выразитель христианской любви – уверенный в возмездии и призывает гнев Божий и на «тех, кто в расколе», и на «народ, который не понимает истины» (http://risu.org.ua/ukr/news/article;30587). Воистину непостижимое проявление православной любви и православного «человеколюбия» как одно из свидетельств торжества Московской православной цивилизации, в действенности и необходимости утверждения которой постоянно напоминал Патриарх.

Кстати, в этом контексте можем говорить о следующем четвёртом проявлении двойных стандартов и стремлении к подмене понятий (точнее – замене нежелательных концептов теми, какие Патриарх хотел бы услышать) в предложенной главой РПЦ стратегии. Едва ли не самым важным меседжем, который нынешний московский предстоятель желает утвердить в сознании украинской паствы, является тезис о принадлежности Украины к общему с Россией цивилизационному полю – так называемой восточнославянской православной цивилизации, объединяющей Россию, Украину и Белоруссию, которые, естественно, должны разделять общие принципы и ценности. При этом никакой возможности для Украины в смысле её ментальной уникальности, то есть права на собственную историческую, культурную и, что целиком вне дискуссии, церковную традицию, не предусмотрено. Выступая перед прихожанами горловского Свято-Николаевского собора, Патриарх однозначно декларирует: «Здесь, на священной земле Донбасса, яьне моге не сказать об отношениях России и Украины. Это единое пространство Святой Руси, как и Беларусь, как и многие другие страны. Мы единый народ, вышедший из купели Киевского крещения».

Не будем слишком много и долго обсуждать этот тезис. О том, что нет самостоятельного украинского народа этому народу говорят не одну сотню лет, стараясь убедить украинцев, они – не самостоятельный этнос, а всего лишь «единый» с русскими народ, в лучшем случае – малороссы. Совсем недавно «малороссийскую» концепцию в самых агрессивных её формах восстановил один из ближайших к патриарху Кириллу, а со времени избрания последнего на патриарший престол – и наиболее влиятельных церковных интеллектуалов, протодиакон Андрей Кураев. Слово «Украина» он считает не более, чем «кличкой», накинутой польскими «колонизаторами и оккупантами» (http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=31307): «Как же сегодня извращена политика и идеология, в том числе в государственных школах современной Украины, что вот так все переменилось! Презрительная кличка стала презентоваться как почетный титул, и, напротив, высокое и коренное самоименование стало преподаваться детям как некая "империалистическая москальская выходка».

Таким образом, нет ничего странного в том, что, пользуясь услугами этого интеллектуала и прислушиваясь к его советам, московский первоиерарх повторяет реакционнейшие, без преувеличения, шовинистически-черносотенные мысли. Но удивляет другое: с каким упорством патриарх Кирилл вопреки хорошо всем известным историческим фактам и современным реалиям отстаивает унизительную и оскорбительную для украинцев идеологему, игнорируя самодостаточную идентичность не только большинства украинских граждан, но и откровенно пренебрегая советами и убеждениями собственного ж иерарха, признанного и поставленного Москвой руководить украинской паствой – митрополита Владимира (Сабодана). На Архиерейском соборе РПЦ в июне 2008 глава УПЦ МП сделал попытку достучатся к сознанию московских иерархов:

«Украинская Православная Церковь обязана учитывать социокультурные особенности нашей страны… Сегодня мы вынуждены говорить о двух полюсах украинской культуры, двух различных цивилизационных орбитах: «восточной и «западной». Восточно-украинский мир, сконцентрированный преимущественно по левую сторону Днепра, сформировался в результате творческого взаимодействия украинской и российской культуры. Западно-украинская цивилизационная общность, расположенная главным образом на правом берегу Днепра, напротив, сложилась в результате взаимодействия с польской, австрийской, румынской, литовской и другими европейскими культурами» (http://www.sobor2008.ru/427267/index.html).

Объективно существующего цивилизационно-культурного плюрализма патриарх Кирилл не замечает или, точнее говоря, не желает замечать, подчёркивая этим лишний раз, что он не является и в принципе не может быть духовным отцом для всех украинцев.

Говоря о духовном единстве, патриарх Кирилл, наверное, имел ввиду те механизмы и формы утверждения такого единства, которые давно отработаны и апробированы в России. Одной из первых попыток подобного рода была акция по ликвидации активной и влиятельной общины Киевского Патриархата, возникшей в подмосковном Ногинске и начавшей возрождение нескольких местных храмов. Тогда, ещё в средине 1990-х годов, в рамках совместной акции ФСБ, милиция и духовенство РПЦ вместе штурмовали несколько церквей и выгоняли верующих, подтверждая единство восточнославянской православной цивилизации. Опыт десятилетней давности РПЦ активно использует и сейчас, применяя концепцию Святой Руси к постсоветскому пространству и выселяя десятки общин Русской Православной Автономной Церкви – одного из своих внутрироссийских оппонентов – в Суздале и близлежащих городах и деревнях (http://portal-credo.ru/site/?act=news&id=72391&topic=574; http://portal-credo.ru/site/?act=news&id=72390&topic=574).

Похожий сценарий может повториться и в Украине в случае, если кому-то придёт мысль в практической плоскости воплощать цивилизационные концепты московского предстоятеля. Но если в самой России точек отпора церковному тоталитаризму РПЦ можно насчитать десятки, возможно сотни, то в украинском варианте призывы иерархов РПЦ относительно возвращения всех церковных сооружений, находящихся вне её юрисдикционного контроля, выплеснутся в противостояние, измеряемое тысячами прецедентов и с участием не только «раскольничьих» православных структур, но и греко-католических, а в отдельных случаях и римско-католических, и даже протестантских общин. В таком случае реализуется то, что штатный футуролог РПЦ, уже цитированный протодиакон Андрей Кураев, в одном из комментариев (http://www2.zavtra.com.ua/news/socium/134387/) пророчил Украине – гражданскую войну как следствие «создания поместной Церкви». В самом деле: если не гражданская война, то, по крайней мере, массовые волнения и катаклизмы будут гарантированы Украине, если какая-то неумная сила (или избранный правитель, или внешний фактор) попробует на практике подтвердить справедливость слов и цивилизационных схем патриарха Кирилла.

Ещё одним, пятым, аспектом, на примере которого можно проследить двойное дно в заявлениях патриарха Кирилла – является спекулятивный тезис о якобы уже свершившимся факте в смысле существования в Украине Поместной Церкви. Оставим без специального внимания и обширных комментариев контекст, в рамках которого этот тезис был озвучен: резко, вынуждено, агрессивно, в качестве откровенного оппонирования украинскому Президенту, а поэтому – неадекватно и неправдиво. Не будем также обращаться к анализу богословских аргументов, объективно выплывающих из заявления патриарха (в значительной мере это уже сделано Анатолием Бабинским — http://www.zaxid.net/article/46354/). При случае обозначим лишь некоторые из выводов, вытекающих из соответствующего заявления:

— признанной, то есть канонической в традиционном значении этого слова Поместной Украинской Православной Церкви в Украине не существует;

— в Украине функционируют структуры другой канонической Поместной Церкви – понятно, что не Украинской, а Русской;

— правда, параллельно развиваются де-факто автокефальные, но пока ещё непризнанные православным сообществом Церкви (в первую очередь имеем ввиду влиятельную УПЦ Киевского Патриархата), демонстрирующие разнообразный потенциал для того, чтобы в ближайшем будущем стать базой для уконституирования канонической Поместной Украинской Церкви.

Таким образом, утверждать, что в Украине уже сейчас существует Поместная Православная Церковь можно лишь при двух условиях: во-первых, если считать, что Украина – это каноническая территория иной (отличной от собственно Украинской) Церкви (то есть подчинённая в юрисдикционном смысле инонациональной церковной структуре) и, во во-вторых, если признавать, что Украина в принципе не имеет права на собственную Поместную Церковь.

В этом контексте заявление патриарха Кирилла о существовании в Украине Поместной Церкви является ничем иным, как подменой понятий, то есть сознательной спекуляцией, имеющей целью запутать ту часть украинского общества, которая не разбирается в тонкостях православной экклезиологии или просто некритично и апологетически относится к высказываниям московского церковного лидера.

Лишь в общих чертах проанализированные несколько аспектов представленной в Украине идеологической программы патриарха Кирилла не оставляют никаких сомнений: между реальностью и доминирующими в украинском обществе ожиданиями и настроениями, с одной стороны, и концепциями, задекларированными во время своего визита главой РПЦ, с другой стороны, существует разительное несоответствие. Повторимся: невозможно даже предположить, что руководитель Московского Патриархата не ориентируется в украинском контексте, а поэтому его провокационные действия и заявления стали всего лишь следствием незнания или интеллектуальной непосредственности. Всё, что было нами системно осмыслено выше, даёт основания утверждать, что современный патриарх Московский и всея Руси сознательно и последовательно утверждает среди своих паствы и пропагандирует для широкой украинской общественности идеи, имеющие своей целью следующее:

— усомниться в самоценности и самодостаточности любых проявлений отдельной украинской идентичности;

— углубить и упрочить комплексы национальной неполноценности ради переориентирования значительной части украинского общества на концепты так званного общеславянского единства, что на деле будет означать для украинцев их сближение и последующее растворение в великорусском (русском) пространстве;

— ликвидировать любые проявления мировоззренческого, а также религиозного плюрализма ради восстановления духовно-церковного тоталитаризма – той среды, в которой столетиями развивалось Русское Православие и без которого оно не может полноценно себя чувствовать и в современном мире.

Оппозиционность, инакомыслие и многовариантность раздражают предстоятеля Московской Патриархии в принципе. То, без чего украинское общество даже тяжело представить (свободная дискуссия, обмен мнениями, соревнование концепций), является совершенно неприемлемым для московского гостя. Не случайно он категорически отказался от свободного, бесцензурного общения с украинской общественностью. Один из первых вопросов украинских журналистов после завершения молебна на Владимирской горке в первый же день пребывания патриарха в Киеве, который не удалось профильтровать охране и службе протокола Московского патриарха, — относительно возможности встречи Кирилла с представителями Киевского Патриархата – вынудил окружение патриарха прибегать ко всем возможным мерам, чтобы в течение всех девяти последующих дней не допустить чего-либо подобного. По этой причине так ни разу и не состоялись анонсированные встречи патриарха с украинскими журналистами, поскольку не был найден механизм отбора среди них только нужных и удобных. Разговор с так называемыми представителями интеллигенции на канале «Интер» больше напоминал театрализованное представление с одним героем на сцене, чем был похож на свободный обмен мнениями. Все последующие встречи патриарха (или в Трапезном храме Киево-Печерской лавры с епископатом УПЦ МП и студентами Киевской духовной академии, или в Корецком монастыре с духовенством Львовской епархии, или во Владимире-Волынском с представителями клира западно-украинских епархий) – это просто тусовки среди «своих», когда любые сюрпризы просто исключены.

Это правда, что толерантные украинцы могут понять и простить гостю всё, включая его пренебрежение хозяином и специфический стиль общения: не говорить правду в глаза, держать камень за душой, призывать Божью кару на инакомыслящих, прикрывать красивыми словами истинный смысл, который должен быть понятен лишь для посвященных – идти в наступление, уничтожать оппонентов и побеждать любой ценой.

Прощать и признавать право другого (толерантно относиться к инакомыслящему) – это национальные черты украинцев. Ничего плохого в них нет. Выслушать нужно каждого, тем более – гостя. Но, кроме культивирования всепрощения и толерантности, украинцам ещё нужно научиться понимать суть происходящего вокруг: то есть, следует толерантно выслушать, но сделать такие выводы, которые будут служить собственному интеллектуальному возмужанию, утверждению в собственной силе, достоинстве и самоценности. Хочется верить, что украинское общество не забудет уроков патриарха Кирилла.

P.S.№1. Написав последний пафосно-утвердительный абзац, ловлю себя на мысли: патетика этого пассажа больше похожа на пожелание, на идеальную модель, чем на то, что стопроцентно отвечает реалиям украинского бытия. И в многочисленных предыдущих комментариях, и в этих последних размышлениях говорю о вере в то, что украинцы найдут духовный и интеллектуальный потенциал, чтобы расставить все акценты «над» и «возле» главных интеллектуальных меседжей патриарха Кирилла. И на уровне аналитическом (интересно было наблюдать, как менялся характер комментариев профессиональных религиоведов и политологов: от рассудительно-острожных накануне визита до агрессивно-критических в конце поездки патриарха Кирилла), и в плоскости обыденного общения (постоянно слышал разочарованные голоса среднестатистических украинских граждан, как например: «Я до приезда Кирилла вообще была безразлична к вопросу, в какую идти церковь – какого прихода, ибо Бог един. А теперь в московскую не пойду. Просто гадко от осознания, что ей правит такой вот манипулятор, а не духовный человек» — http://www.zik.com.ua/ua/news/2009/08/03/190879) перманентно наталкиваюсь на факты, которые подтверждают справедливость такого вывода.

Однако быть уверенным, что Кирилловская прививка от комплекса неполноценности и гена малороссийства будет работать со стопроцентной гарантией, не приходится. Во-первых, однозначно можно констатировать, что существенно возрос «боевой дух» секты сторонников религиозного вуаеризма – опасного для психического здоровья граждан подглядывания за катаклизмами и аномалиями, такими, как торнадо или визит патриарха Кирилла. Вне сомнений, что «сектанты» пойдут в наступление, ещё более агрессивно позиционируя себя в обществе и вербуя новых адептов. Процент тех, кто склонен к постоянному подкреплению за счёт острых ощущений, есть выше, чем 0,29%, которые собрались приветствовать главу РПЦ. Стало быть, потенциал для роста ещё не исчерпано.

Во-вторых, печалит то, что шквальные ветры, пронесшиеся Украиной вместе с патриаршим торнадо, заставили колебаться даже самых стойких в среде УПЦ МП, тех, кого считали столпами новой политики, направленной на поиск Церковью более естественного и адекватного для неё места в украинском обществе. Но, наверное, таким сильным оказалось землетрясение в собственно церковной среде, что даже моло