Если бы я руководил Всеправославным собором

28.01.2016, 10:15
Если православный Собор соберется, он должен будет спросить себя: с какой стати этот Собор и вообще Православие должны быть интересны людям? Что здесь важного?

Если православный Собор соберется, он должен будет спросить себя: с какой стати этот Собор и вообще Православие должны быть интересны людям? Что здесь важного?

Православная Церковь в течение более чем половины столетия говорит о проведении всеобщего совещания, которое часто называют «Святым и Великим собором». Как нам повторяют, это станет первой соборной встречей православного Востока со времен последнего Вселенского собора, проходившего в Никее в 787 году, где был рассмотрен вопрос иконоборчества.

Католики, наблюдающие за процессом подготовки этого собора, должны быть хорошо осведомлены, как я уже говорил здесь и здесь, о надеждах и опасностях синодальных собраний в жизни Церкви, будь то Восточной или Западной. Синоды или соборы, древние или современные, — это всегда авантюра, источник сюрпризов, которые никто не ожидал, и почти всегда они сопровождаются замешательством или, по меньшей мере, серьезными дебатами о том, как следует понимать то, что случилось на соборе. Порой трудно сопротивляться мысли, что лучше было бы вовсе обойтись без собора, если вашим стремлением является чистая, «вылизанная» вера без неряшливых вопросов или проблем — для тех, кто предпочел бы жить скорее в морге, чем в Церкви живого Бога.

Но когда созывают собор, никто не знает, что за сюрпризы на нем возникнут, проявят ли они себя и каким образом, поэтому и ведут дело с надеждой, что риски не перевесят преимуществ. Какую пользу мы можем надеяться увидеть в результате православного Собора в ближайшую Пятидесятницу, если он соберется? Позвольте мне подхватить с того момента, где я остановился почти два года назад («Несколько мыслей и (непрошеных) советов о проведении церковных соборов», 18 марта 2014), и предложить несколько безумных надежд для этого православного собора.

Сами православные уже создали длинный список вопросов, которые нуждаются в рассмотрении на предстоящем соборе. Этот список ходит по рукам уже более шестидесяти лет. В него включены такие пункты как пересмотр требований поста, проблема разделения между сторонниками Юлианского и Григорианского календарей, экуменический диалог, литургическая реформа, а также вопросы внутренних юрисдикционных разделений, куда входит и вопрос о первенстве как внутри самого Православия, так и его прошлых и будущих отношений с Римским епископом.

Все эти вопросы важны, и я сам немало размышлял над некоторыми из них на страницах Catholic World Report и др., особенно о вопросах первенства и юрисдикций и о постах. Но позвольте мне не углубляться в них снова. Позвольте мне, наоборот, заняться сейчас чем-то вроде образно-теоретического упражнения, к которому я, как университетский профессор, принуждаю себя несколько раз в течение каждого семестра. Это упражнение не из легких, и у меня нет никакой уверенности, что оно приведет к радикальному успеху, но все же этим, уверяю, стоит заняться.

Когда я более десяти лет назад начал преподавать здесь, в университете святого Франциска, я прочитал полезную книгу Джеймса Ланга «Жизнь в должности: Уроки первого года» (James Lang. Life on the Tenure Track: Lessons from the First Year), в которой он советует профессорам каждого курса по меньшей мере раз в семестр проводить лекцию «Кому на это плевать?» Кому плевать на кризис иконоборчества в Византии? Или на дебаты о двух природах во Христе? Или на возникновение философии номинализма? Он также вдохновил преподавателей позволить студентам ставить такой вопрос в любой момент семестра и по любой из рассматриваемых тем.

Такой подход часто приводит к интенсивным и пылким обсуждениям в аудитории, где студентам позволено спрашивать: почему сегодняшняя тема о событиях 800-летней давности важна для меня в 2016-м? Зачем мне знать об этих темных политических спорах, или о измученных кусках математических формул, или о сложном комплексе причин Первой мировой войны? Зачем оно мне надо? Однако вызывающая, и порой немного сбивающая с толку — потому что вы не знаете, куда повернет дискуссия — наша тренировка «Кому плевать?» стала моим излюбленным занятием, потому что с ее помощью мы вместе со студентами «распахиваем окна», чтобы увидеть вопрос лучше, или по крайней мере, вглянуть на него немного под другим углом.

Эти вопросы — именно те, которые должны задавать православные христиане в любом случае, состоится собор или нет. (Пока я это пишу, Русская Церковь, ко всеобщему неудивлению, пытается провалить собор, потому что они хулиганят и боятся, что не смогут все контролировать.) Почему собор имеет значение? Кому плевать, соберется он или нет? Какое значение он будет иметь не только для православных христиан по всему миру, но и для других христиан и, волей-неволей, для самого мира?

Ведь — надеюсь! — для самих православных очевидно, что в современном гипер-связанном мире ни один собор невозможно провести втайне, и ни один собор не может расцениваться как исключительно православное достояние, которому нет никакого дела и который не может ничего предложить ни остальным христианам в частности, ни миру в целом.

Напротив, собор должен быть подготовлен, чтобы спросить себя: кому плевать не только на наше собрание, но на само Православие как такое? Почему это важно? Почему мне должно быть дело до этих людей в их странных шапках, с длинными бородами, продолжительными службами, экзотичными иконами и церквами, сбивающими с толку этнической маркировкой?

Это не легкомысленный вопрос, и ответ на него не так уж трудно предугадать: миллионам людей по всему миру есть дело до православного христианства, и еще миллионы потенциально могут захотеть иметь с ним дело, если Православие лучше проведет работу по объяснению самого себя и покажет миру, что оно может ему предложить. Когда внимание прессы сфокусировано на соборе, в этот момент Православие удостоено чести, какой не имело тысячу лет, чтобы охватить миллионы.

Но с какой целью? На что будет направлено все это внимание? На стариков, обсуждающих диптихи или пытающихся решить, можно ли Великим постом есть рыбу? На патриархов, спорящих о юрисдикции над горсткой приходов в далеких странах (напр., в Катаре), о которых мы ничего не знаем (перефразируя позорное соглашение Невилла Чемберлена в 1938)? Если таков результат, СМИ быстро утратят интерес, и большинство людей, в том числе христиан, позевывая, проигнорируют остальной ход собрания.

Теперь, со всей серьезностью и откровенностью, позвольте мне обратить самый пылкий призыв к отцам любого предстоящего собора. Я предлагаю это не только как ученый, но как человек, любящий православный Восток во всей его невыносимой путанице: разбирайтесь с вопросами своего «домостроя», если вам нужно, — с постами, календарями, первенством — но перед тем и прежде всего ответьте на «кому-плевательный» вопрос мира таким ясным и убедительным способом, который покажет красоту и великолепие Востока. Предложите людям возможность настоящего, неоднократного и незабываемого прозрения в христианство в его восточных формах. Покажите людям — серьезно, но не ханжески — почему Достоевский, сказавший, что «красота спасет мир», был православным. Откройте миру красоту не только литургии и иконографии, но и ту красоту, что является, «когда братия живут вместе», по словам Псалмопевца.

Другими словами, позвольте собору стать Теофанией (Богоявлением), местом, где мир увидит проблеск Божьей красоты и сам сможет достичь прозрения в Бога красоты. Позвольте собору стать местом, где каждый будет указывать не на собственную узкую или националистическую повестку дня, но вместо того обратится к Агнцу Божию, вземлющему грехи мира. Позвольте собору стать местом евангелизации прежде всего прочего и во всем остальном.

Я знаю многих, кто, конечно же, скажет: «Соборы предназначены не для этого». Но всякий, кто хоть что-нибудь читал о Втором Ватикане, знает, что соборы — это сложные мероприятия, на которых происходят многие вещи дополнительно к официально изложенным задачам. И всякий, кто узнает или вспомнит об огромном внимании прессы, которое заслужил Второй Ватикан, сможет рассказать православным, что их собор будет уникальной возможностью, которой может больше не возникнуть целые столетия, и из которой нужно выжать до последней капли ради славы Христовой и распространения Его животворящей вести. Мир сегодня нуждается во Христе сильнее, чем когда бы то ни было, и Православие имеет уникальные и часто мало используемые возможности для того, чтобы мир узнал Его — особенным и спасительным образом.

Евангелизация — неважно, скольким православным хочется с пеной у рта мне возразить — идет рука об руку с экуменизмом. Но я никогда — вовсе! — не тешился идеями лихих 1960-х, что «экуменизм» означает: давайте выпотрошим вероучение, затхлые символы веры и литургию, и сядем в круг, взявшись за руки, с песнями под гитару о мире и братстве. Ни один здравомыслящий католический или православный экуменист или иерарх никогда не поддержит подобную чушь.

Экуменизм должен вести нас к единству в истине, которая есть Христос, и здесь та же цель, что у евангелизации: Христос, и только Он. Если правильно сделать, предстоящий православный собор может стать как евангелическим, так и экуменическим, являя миру, в том числе Католической Церкви, лик Христа — неповторимым и неотразимым способом, который будет благотворным для всех нас.

Моя надежда и молитва о том, чтобы любой православный собор осознал это, не только ради мира, но и ради Католической Церкви. Православие обладает многим из того, в чем отчаянно нуждается Католичество. Говоря это, я ни на минуту не допускаю возможность триумфалистской и лицемерной православной апологетики, которую так часто можно найти в интернете. Говоря это, я держу в памяти отрывок из книги, написанной одним из выдающихся римско-католических богословов нашего времени, английским доминиканцем Айданом Николсом. В 1999 году в книге «Пробудившийся христианский мир: О перезарядке Церкви в культуре (Christendom Awake: On Reenergizing the Church in Culture)» Николс написал следующее:

В настоящее время Католическая Церковь во многих частях мира испытывает один из самых серьезных кризисов за свою историю. Этот кризис происходит от дезориентирующего столкновения с секулярной культурой и усугубляется провалом христианской проницательности со стороны многих людей в течение последней четверти столетия — от высших должностных лиц до рядовых верующих. Этот кризис затрагивает многие стороны церковной жизни, но в особенности богословие и катехизацию, литургию и духовность, религиозную жизнь и христианскую этику в целом. Православие способно дать Католицизму устойчивость во многих, если не во всех этих областях (с. 186, курсив мой).

Конечно, будет излишним надеяться, что какой бы то ни было православный собор сможет и справиться с внутренними православными проблемами, и предложить содействие более глобальным вызовам, беспокоящим Католическую Церковь. Но собор может хотя бы начать этот процесс. И когда встреча состоится, сам опыт этой встречи может рассеять большую часть беспокойства из-за такой неведомой сущности как собор. Каждый из нас на своем опыте знает, что, однажды преодолев препятствие, всякий последующий раз это сделать все легче и легче. Если в 2016 году собор состоится, будет намного легче собраться снова в 2017, 2018, 2019 — почти так же, как Второй Ватикан собирался несколько раз на сессии в течение ряда лет. Дело может расшириться и завершиться более внимательно и более значительной величиной. Не стоит мчаться. В самом деле, погоня может привести к несчастью.

Поэтому пусть работа начнется в спокойном терпении и в молитвенном обращении ко Святой, Единосущной и Животворящей Троице. Пусть работа завершится добрым известием, услышать которое так нуждается мир: Христос воскрес из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех жизнь даровав! Ни одно иное известие не стоит таких долгожданных, долго-откладывавшихся соборных усилий.

Об авторе. Доктор Адам ДеВилль (Adam A. J. DeVille) — доцент и председатель богословско-философского факультета Университета св. Франциска в городе Форт Вейн, штат Индиана, США, и автор книги «Православие и Римское папство» (Университет Нотр-Дам, 2011).

Перевод с английского прот. А. Дудченко специально для Киевской Руси

Адам ДеВилль

Catholic World Report / "Киевская Русь", 28 января 2016