Львов начинается с Херсона
Во время очередной поездки по военным базам на границе с Крымом я разговорился с мужчиной возле посёлка Красный чабан, который ожидал машину на дороге. Как выяснилось, он местный, но работает в Армянске командиром взвода МЧС. Теперь Армянск, до которого от Красного чабана каких-нибудь 10 километров, уже заграница, там Россия.
Заколдованый Крым
Пока мы просто разговаривали с ним как случайные встречные мужчина был раскрепощённым, выказывался очень свободно. Всё изменилось, когда он узнал, что я журналист. Отказался сфотографироваться и даже имя его просил нигде не упоминать. Если не считать отказа разговаривать со мной одного из организаторов одесского Антимайдана, это первый подобный случай за всю мою длительную поездку по Украине, чтобы человек боялся “засветиться” в СМИ со своими рассуждениями. Очевидно, Россия уже успела установить в Крыму свои общественно-политические практики.
«Сживут со свету! Меня уже там бандеровцем называют, и не в шутку. Просто потому, что я под Россию не захотел перейти, паспорт их брать не стал, ношу форму МНС Украины. Как-то пограничник там спросил у меня про форму: «Это что ещё такое?»
Они там все с ума посходили в Армянске, просто как заколдованные. Думают, что бандеровцы с рогами и копытами. Хотя, может, в жизни не видели ни одного. Я в Виннице на командира взвода учился, с парнями из Западной Украины дружил. Никогда они не попрекали меня тем, что я східняк, по-русски разговариваю. Разве что в шутку. Ну так и я подшучивал над ними, дело такое…
До сих пор с ними связи поддерживаем, они мне пишут – переезжай к нам, мы тут тебе и работу, и квартиру найдём. Отличные парни.
А знаете, кто в самообороне в Армянске? Мне знакомый капитан милиции говорил, посмотри, вот этот за грабёж, тот за изнасилование сидел… Да ещё и ходят пьяные в зюзю с оружием! На днях чеченцы устраивали гулянку около фонтана, из калашниковых в воздух стреляли. Бандеровцами они пугают, с ума сойти!..
Зачем мне такие оборонцы? Сестра из Курска звонит, спрашивает, бедненькие, как же вы там, целыми семьями вас бандеровцы вырезают. Ну откуда они информацию получают, из параллельного мира?
Распускают слухи в Армянске, будто бы украинские военные тайком бегают к ним поесть. Чушь какая, они тут едят “от пуза”, им носят местные, кто курицу зарежет, кто барана, закатки разные, варенье, соленья, дыни даже.
Дядьки мои, один на материке живёт, другой в Крыму, поссорились на этой почве, не разговаривают теперь. Я так своей сестре из Алушты, когда она у меня спросила, за Россию я или за Украину, сразу сказал, давай лучше сохраним нормальные отношения», – говорит мой собеседник.
Сейчас он взял отпуск, а после его окончания уволится и хочет пойти служить в украинский погранотряд, который дислоцируется в его посёлке.
«Россия мне та не нужна. Украинцем родился, украинцем и останусь».
Христос был провокатором
К нашему разговору присоединяется старший сержант инженерных войск из Новоград-Волынского, что на Житомирщине. Здороваемся как земляки, поскольку у меня жена из Житомира. Он стал первым встретившимся мне человеком, который воспринял оккупацию Крыма очень болезненно. И сильно недоволен «бездеятельностью» властей в крымской проблеме. По его мнению, всё можно было решить в первые же дни «малой кровью».
«Эта боязнь решительных действий сейчас может привести к большой крови. То же самое на Майдане было. Осторожничали, колебались, отступали и что в результате? Кровавая баня, более ста погибших в мирное время. Всё провокаций боялись...», – говорит старший сержант.
На тему провокаций рассуждает о.Сергий (Чудинович), православный священник церкви Киевского патриархата, настоятель Свято-Покровского храма в Херсоне, руководитель Центра социального служения “Милосердие”. Он организовал нашу поездку с помощью украинским военным.
«Христос был провокатором. Он приходил туда, где Его не очень хотели видеть, говорил то, что от Него не очень хотели услышать. Вообще, Он бросил вызов тогдашнему миропорядку. Что значит – спровоцировать? Посмотрите этимологический словарь, это значит бросить вызов. Хорошее дело, если его правильно понимать.
Я уже не говорю про историю с торговцами в Иерусалимском храме. Они Его оттуда гнали, а Он, вместо того, чтобы проявить покорность, к чему нас всех призывает Московская церковь – чтоб мы тут не очень дёргались, - берёт в руки дубину и осуществляет самую что ни на есть провокацию.
Или когда Его ударил охранник, помните, как Он прореагировал? Подставил другую щеку? Нет, Он спросил его: “За что ты Меня бьёшь? Если есть за что, ты скажи, а если нет, так что это ты такое делаешь, негодяй?”
О.Сергий образно объясняет, почему он занимается такой “мирской” деятельностью, вроде бы “непрофильной” для священника.
«Если я скажу своей жене, что я её люблю «в душе», знаете, что она мне ответит? (смеётся). Все знают, что она мне ответит, если я говорю про любовь, а сам никаким образом эту любовь не подкрепляю.
Любить Бога и не любить ближнего? Любить ближнего и ничего для него не делать? Так это глупость какая-то! Только сидеть и молиться за людей? Как шутит мой друг, монах церкви Московского патриархата о.Елисей: «Если много молиться – голова может отвалиться».
Оккупация заставила украинцев стать серьёзнее
«Христовы заповеди, они не для того, чтобы какой-то, простите, набожный глупец сидел и получал наслаждение, повторяя, что блаженны такие и блаженны сякие, а сам ничего не делал, надеясь Что Господь вывезет. Да не вывезет! Мы должны сами быть радикальными в борьбе с грехом и беззаконием», – жгёт глаголом о.Сергий.
Он уверен – оккупация Крыма и угроза вторжения российских войск на материковую часть Украины стала для украинцев положительным вызовом. Это не только “пробудило” народ, но и заставило его “посерьёзнеть”. В первую очередь самих военных, которые, по словам о.Сергия, поначалу “дурака валяли, балдели тут, по банкам стреляли”.
“А тут подбегает ко мне офицер, говорит, что носит на душе тяжесть уже 15 лет, наконец решил исповедать сделанный однажды дурной поступок, раскаяться... Может, ради одного этого Путин войну и начал!”, – говорит о.Сергий.
30 секунд, на протяжении которых чувствуешь себя зайцем с барабаном
Кроме того, подчёркивает священник, раньше на юго-востоке представление об Украине было “неясное, размытое”.
«Раньше на этом посту николаевские военные стояли. Так они не могли уяснить, что они тут делают. Не воспринимали зелёных путинских личинок как оккупантов. Ну какие, на самом деле, оккупанты, когда мы с ними одно “Русское радио” слушаем”, – рассказывает о.Сергий.
За последние дни многое изменилось. Военные находятся в постоянном напряжении. Наступает ночь, на российской стороне начинается движение. Осуществляют маневры: построятся и двигаются, будто в наступление идут, со всей техникой, подойдут до критической точки – и назад. Приходится подниматься по тревоге, проводить ответные маневры.
Обстреливают украинские позиции осветительными и шумовыми минами на парашютиках.
“Я спрашивал у военных, сколько проходит времени, пока ты начинаешь понимать, боевая мина летит или чепухня какая-то. 30-40 секунд. Можете себе представить чувства человека, в которого летит мина, а он полминуты не знает, разорвёт она его сейчас на клочки или он ещё поживёт”, – рассказывает священник.
Такие чувства я смог пережить и сам. Когда мы находились на одной из баз среди степи, вдруг полетели эти мины, прозвучала команда “к бою!”, все забегали, техника пришла в движение, крики, пыль столбом, а мы стоим на открытом пространстве, ничем не защищённые, с фотиками, планшетиками. Я даже испугаться не успел, просто остолбенел на 30-40 секунд, ощутил себя дурацким жестяным зайцем с барабаном в тире.
Естественно, в таких обстоятельствах образ “братских” войск начинает меркнуть, переходя в образ обычного врага. Тогда как образ родины, наоборот, приобретает выразительные контуры – через постоянную поддержку, моральную и материальную, со стороны местного и не только местного населения.. Военные начинают чувствовать себя “народной армией”, о чём я писал в предыдущем репортаже.
Украинская православная церковь Московского патриархата – со своим народом
В нашем автомайдане участвовали и моряк, и программист, и семья таких кругленьких “хоббитов”, обывателей в нейтральном смысле этого слова. Включились в помощь военным самые разные люди. Но в авангарде этого общественного движения находятся священники. Униаты, католики, православные. И не только православные Киевского патриархата, но и что самое интересное – Московского также.
Между представителями двух патриархатов существуют трения, факт известный. Я слышал от некоторых «киевских» очень негативную оценку деятельности “московских” в армии: они якобы деморализуют военных, настраивая их на то, чтобы те, не дай бог, не стреляли по “братьям” (братьям во Христе как бы, но мы-то знаем, что на самом деле по "Русскому радио"), что бы те “братья” ни делали.
Отец Сергий (Дмитириев), который родился в Мурманске, настоятель храма св. Варвары, священник церкви московского патриархата, руководитель отдела социального служения и благотворительности Херсонской епархии, возражает: да, подобные случаи были, но это единичные случаи, и их только таким образом и можно рассматривать, не перенося на всё церковное сообщество. Делая из него “пятую колонну”.
«Тогда придётся записать в предатели Виталия Кличко и Петра Порошенко, поскольку они прихожане церкви Московскеого патриархата. Тогда как Анна Герман, например, когда-то близкая соратница Януковича, униатка. Некоторые храмы Киевского патриархата в Херсоне строились за деньги регионалов. Священник Андрей Калита, из «киевских», был в Херсоне духовноком СБУ, «Беркута» и т.д. Поэтому нелепо говорить про конфессиональное разделение между старой и новой властью. Оно искусственное», – говорит о.Сергий (Дмитриев).
Мой собеседник рассказал, что в Свято-Екатерининском соборе, старейшем православном храме в Херсоне, где находится усыпальница князя Потёмкина, один священник, раньше очень пророссийски настроенный, бывший офицер погранвойск, пошёл теперь по призыву в армию, охраняет украинскую границу.
Митрополит Августин, глава Синодального отдела УПЦ (МП) по взаимодействию с Вооружёнными Силами, белорус по происхождению, большой москвофил, в первые же дни оккупации Крыма отправил в Москву письмо, в котором писал, что украинская церковь будет со своей армией, своим народом до конца. И любая возможная позиция Патриарха Кирилла сдвинуть её не сможет.
“Там, в армии, нашы дети, наши прихожане. Не быть вместе с ними – это просто было бы предательством... Что касается патриарха Кирилла, пока он молчит, его позиция непонятна. Но если мы на самом деле братские церкви, как священник, который родился в России, я хотел бы, чтобы мои собратья вышли с иконами к Кремлю – высказались против войны и прекращения аннексии. Иначе какое тут братство?”, – говорит о.Сергий (Дмитриев).
“Ты мне брат, но, прости, это моя земля”
Мой собеседник сам принимает очень активное участие в помощи военным. Он добился от Киева, чтобы там организовали сбор средств и необходимых вещей для солдат, лично постоянно навещает воинские части на Херсонщине. Правда, говорит, что когда приехал в первый раз, у него спросили, кто он, греко-католик или священник Киевского патриархата, а когда военный услышал, что он Московского патриархата, рефлекторно поднял автомат. Впрочем, о. Сергий довольно быстро стал там желанным гостем.
«Приезжая, я не начинаю с солдатами сразу же богословские проповеди. Кто сам захочет про Бога поговорить – подойдёт и поговорит. У них есть насущные вопросы, на которые некому им дать ответ – кому-то бородавку надо вывести, у другого грибок на ноге. Честно говоря, я не знаю пока, как выводить бородавки, буду учить матчасть (смеётся).
В нарды как-то играли, привезли кеды, погоняли с ними в футбол. Сегодня трапезничали с ними, разговаривали в курилке, я им анекдоты церковные рассказывал. Например, про атеиста, который попал в рай и просит ап.Петра, чтобы тот провёл его к Богу. А Бог говорит Петру: скажи ему, что Меня нет.
Потом парни со Львовщины, которые тут служат, звонят домой: “Послушайте, нас обманывают, на Херсонщине нормальные люди, даже священники Московского патриархата классные есть”.
Понимаете, само наше присутствие, без навязчивой церковной агитации, положительно влияет, снимает напряжение. Ребята тогда стыдятся, например, матом ругаться, конфликтовать между собой”.
Я спрашиваю у о.Сергия про психологическое состояние военных, как они воспринимают эту, безусловно травматическую, ситуацию. Что ни говори, пропаганда пропагандой, но народы-то близкие. Были, по крайней мере.
“Общее настроение такое: ты мне, конечно, брат, но, извини, это моя земля. Я не люблю пафосное выражение “высокий боевой дух”. Но когда я увидел у ребят флаг с надписью “Звягель стоит за жизнь свободной Украины на смерть”, я понял, что вот он, тот самый высокий боевой дух. При этом нет ненависти. Мне это очень нравится в украинцах – боевой дух без ненависти”.
Львов начинается с Херсона
Отец Сергий ещё раз хотел подчеркнуть, насколько опасны теперь любые «заборы» между украинцами, в том числе – конфессиональные.
С ним случилось то же, что и со мной, он находился в воинской части, когда прозвучала команда “к бою!”, но там был налёт российских вертолётов, ситуация на самом деле опасная, не учебная тревога. Священник рассказывает про дурацкие мысли, которые лезли ему в голову – про машину, что её испортят, а как он будет пешком добираться и т.д.
«Потом до меня дошло, что это, возможно, уже война. Раненые, убитые. И что, я греко-католику, мальчишке, который будет там умирать, откажу в последнем Причастии? Буду ходить по полю боя и кричать: ”Эй, тут православные Московскго патриархата есть? Нет? Ну, так я пошёл..” Какое тут может быть конфессиональное разделение, смешно!” – говорит о.Сергий.
«Что касается разговора про то, что вроде всё это не наше дело, наше дело – молиться, молиться и молиться, как завещал великий Лен… Простите, оговорился. Хорошо, Александр Пересвет у нас кто? Александр Пересвет, я напомню, это монах, который бился с Челубеем на Куликовом поле, у нас святой. А вот Украину любить, видишь ли, грех. Вот как получается.” Отец Сергий рассказал про немного комичный случай, когда он, сильно накрученный после посещения военных, увидел на дороге крутую чёрную машину с российскими номерами, тонированными стёклами, “всю в антеннах, как ёжик”. Которая как-то странно себя вела. И решил¸что это шпионы.Начал на большой скорости преследовать её, пробовать прижать к обочине. Позвонил на блокпост, чтобы остановили для проверки. В конце концов выяснилось, что там ехала мирная семья.
«Немного неловкий момент, но они должны понимать, что теперь любые россияне будут тут под подозрением. Потому что они граждане страны-оккупанта. И пусть все знают, что Львов начинается с Херсона», – усмехается о.Сергий, мурманчанин, сын радиста атомного ледокола, бывший, как он себя называет, «белогвардеец с имперскими замашками».
Змицер ГАЛКО
