"Киев — город религиозного космополитизма"

Архитектурный бум в Киеве, также как и в других городах, коснулся не только гражданских помещений города, но и культовых сооружений. На эту тему мы говорили с известным историком Киева Александром АНИСИМОВЫМ.

— Скажите, из чего состоит религиозное краеведение Киева, разве только из изучения истории храмов?

— Нет, конечно. Это не только храмы. Это и вероисповедание людей, и сложности с продвижением той или иной религии.

Потому что советское государство не всегда этому способствовало: иногда шло на встречу, но сказать откровенно — уничтожало. И материальную ценности, то есть храмы, и духовную среду также. Я помню свое детство, когда при входе во Владимирский собор дежурила милиция. Хотелось туда зайти, хотя у меня семья была не очень верующая. Бесплатное кино показывали в двунадесятые праздники, в селах людей слали на работу, т.е. всячески людей отвлекали от веры, более того, вы же знаете, в школах это вообще было под запретом. Разрушали следы материальной культуры, причем ханжески это делали. Останки князя Владимира и княгини Ольги – просто на свалку вывезли. Без этих людей принятие христианство затянулось бы на неопределенное время.

Краеведение занимается вообще материальной культурой, но для меня как историка Киева с большим стажем Киев интересен, прежде всего, как колыбель православия славянских народов.

— Вы сказали, что при царской России тоже было притеснение веры?

— Притесняли иноверцев, тех же магометян, буддистов, старообрядцев.

— Были ли в Киеве культовые сооружения других религий? Синагоги — да, а другие религии как представлены были?

— Мусульмане были, они компактно проживали на Татарке. У них было свое кладбище, которое сохранилось и сейчас, правда, в жутком состоянии. Был проект строительства большой мечети, но он не состоялся, так как началась Первая мировая, затем гражданская война и установление советской власти. Но так как община была довольно большая, еще царская власть пошла на то, чтобы люди могли исполнять свои религиозные требы.

Что касается буддистов, информации об этом нигде не встречал.

Католики составляли значительную частью городского населения. Вообще в Киеве было три крупных религии, представленные большим количеством людей: иудеи (евреи), католики и православные. Если в 1916 году, учитывая все население, включая и военных, — это был большой город по количеству населения, естественно, требовалось большое количество культовых сооружений, как походных, так и домовых церквей, так и ружных, имеющих приходы и не имеющих. Больше всего естественно была представлена Православная Церковь. Вы же знаете, что в Киеве до сих пор сохранилось два католических костела, т.н. старый и новый.

Кроме того сохранилась лютеранская кирха, которую недавна передали лютеранской общине. Была караимская кенасса. Кстати, община караимов в Киеве управлялась табачным королем Когеном. Когены держали производство и реализацию практически всего табака в Юго-Западной Украине. Они же финансировали возведение кенассы по проекту Владислава Городецкого, в которой до сих пор находится непонятно что. Когда-то был Дом актера, потом кинотеатр повторного фильма «Зоря». Чего там только не было в годы Советской власти...

— А не планируют отдавать кенассу?

— А некому. Нет общины, которой бы можно было бы отдать. Еще до революции число караимов в Киеве было незначительным, а сейчас, может, они и есть, но общины нет, т.к. нет веры: они ассимилировали. Кстати, нужно сказать о том, что были и ассирийцы, у них была своя школа, значит, при ней когда-то тоже существовала молельня.

Если говорить об утраченных святынях Киева, то только в православии можно насчитать до 200 объектов, которые были утрачены в годы советской борьбы против религии. И только некоторые «счастливчики» уцелели. Скажем, Ильинский храм сохранился, потому что был переоборудован в амбар для хранения зернаю. Это было удобно, так как на Почтовой площади работал элеватор Бродского, для которого привозили зерно по Днепру и сгружали в бывший храм — это его и спасло.

А взорванный уже в годы оккупации Успенский собор и Владимирский собор спасло только то, что их переоборудовали в антирелигиозные музеи, иначе бы просто все взорвали. Колокола с них, конечно, содрали на индустриализацию, во Владимирском соборе даже медные ручки с дверей сняли. У меня есть свой мартиролог, еще в 1992 году я издал книгу, где насчитал около 150 разрушенных храмов. Можете себе представить, насколько был бы богаче облик Киева в смысле сакральной архитектуры, если в самих названиях улиц сохранились имена храмов. Здесь рядом на подоле Борисоглебская улица, а храма нет. Вопреки расхожему мнению, что это «новодел», считаю, что там, где есть места от этих храмов, их нужно восстанавливать, потому что они – доминанты улиц. Кроме исключений: я категорически против восстановления Десятинной церкви.

— Почему?

— Понимаете, древнего храма никто из нас не видел. Вот возьмем для примера храм Богородицы Пирогощей, который, якобы, восстановлен, как «был тогда». Архитекторы посмотрели и сказали: «вот оно примерно выглядело вот так». Взяли нечто усредненное из древнерусской архитектуры и построили ерунду — это павильон, а не храм. Есть примеры более удачного восстановления: Михайловский собор был восстановлен в том виде, в котором дошел до 1930-х годов, до разрушения. Внутри у него оставался костяк древнерусской архитектуры, но он потом много раз перестраивался и достраивался. То же самое и в отношении церкви Пирогощей: если бы ее восстановили в стиле классицизма, в котором она дошла до 1920-х годов, тогда другое дело, а так сделали павильон.

Так вот, я возвращаюсь к Десятинной церкви. Не дай Бог, если они захотят (я повторяю, в этом случае это исключение) восстановить в том виде, в котором она сохранилась до 1930-х годов. Это будет очередной павильон.. Потому что эта церковь строилась с 1824 по 1842, это был жуткий долгострой, в результате которого появился такой шкаф, который визуально задушил летящую Андреевскую церковь. Будет плохо, если они ее построят. Уже в то время, и это можно посмотреть в архивах, в прессе, в обществе был огромный шквал осуждения, критики по поводу несоответствия этого храма общей планировке и застройке этого района Киева. Зачем наступать на грабли второй раз?

— А почему вы принимаете новое строительство, новодел, остальных новых храмов, скажем тех, которые будут восстанавливаться там, где они были? Вы сказали, что само название улицы Борисоглебская указывает на то, что там был храм Свв. Бориса и Глеба. Этот храм нужно восстанавливать?

— Потому что этот храм не нарушал гармонию этой местности, был там доминантой. Когда его разрушили, там поставили здание профкома, потом техникума. Если конкретно об этом храме, то чтобы его построить на том же месте, где он стоял, нужно сделать совершенно ненужную вещь: разрушить капитальное здание, которое там сейчас стоит. Храм можно построить на этой же улице, только в другом месте. Ведь осталось же место от Ольгинского храма на Торговой площади на Печерске — можно там восстановить храм, он ничего не испортит. Потому что вокруг застройка серая, унылая... Храм там будет выглядеть хорошо.

Раньше при торговых площадях, рынках всегда существовали храмы. Понятно почему: торговцы несли туда пожертвования, это было как десятина на Церковь. Поэтому на площади Победы, раньше на Галицкой площади, был Еврейский базар, или в народе Евбаз, там была церковь Св. Иоанна Златоуста. Примерно на этом месте сейчас цирк, хотя место, где стоял храм, сохранилось. И на других торговых площадях были храмы.

То есть, если есть место, лучше поставить храм. Если старая архитектура храма, в новой местности города некрасива и несозвучна окружению, то не нужно бояться и современного стиля, если он будет созвучен новому окружению города. Но подделка под старину — тоже плохо, лучше построить в современном стиле храм — в этом ничего страшного нет.

Раньше, для людей Киев был Иерусалимом. Люди, подъезжая к Киеву со стороны левого берега, за 25 верст видели колокольню Киево-Печерской лавры, а не эту… со щитом и мечом. Это давало сил тем людям, которые порой за тысячу верст шли пешком для паломничества в Киев. Вы знаете, что пешком шла около трети пути в Киев императрица Елизавета, а также императрица Екатерина? Это именитые паломники, а простолюдинов можно было сразу отличить в толпе по потрепанной одежде и стоптанной обуви. Но у подошвы Печерского холма стояли шатры в которых люди могли переодеться и зайти в храм...

— Многие храмы являются археологическими памятникамию. Что лучше: храм на балансе государства или когда его передают церкви?

— Тут я могу ответить на другой вопрос: памятники, которые строило государство, они, как правило, не востребованы обществом. Общество, люди, туда не вложили ни копейки — народ так к этим монументальным скульптурам и относится. Все эти помпезные памятники, которые наштамповали в годы советской власти, были людям «до лампочки». В то же время, до революции, памятники в большинстве своем строились по подписке. Люди собирали деньги, кто давал копейку, кто давал тысячу. Таким образом в Киеве возникали памятники тому же Столыпину, которого сейчас нет, Богдану Хмельницкому, князю Владимиру. Они строились не от имени народа, а с участием народа. Тут только два исключения: Михайловский Златоверхий, и Киево-Печерский Успенский собор — это две мощнейших доминанты Киева, без них Киев – не Киев. Вы же помните руины Михайловского? На них было место выгула собак. На его месте хотели построить такое же страшное здание, как и нынешнее здание МИДа, оно должно было быть симметрично первому. Вообще хотели уничтожить всю эту архитектурно сложившуюся местность. Для этого хотели разобрать здание «киевского пентагона», построить самую большую в Европе площадь, но потом, слава Богу, Харьков нас обошел. Был совершенно безумный план — уничтожить Софиевский комплекс, и разбить там сквер героев Перекопа, памятник Богдану Хмельницкому по этому плану переносился в другое место, на этой площади хотели из красного гранита выложить огромную пятиконечную звезду, которая должна была просматриваться с самолетов — это разве не маразм?

Но когда государство вмешивается с восстановлением Михайловского и Успенского соборов — это только можно приветствовать — это дорогие объекты, которые народ не потянул бы. Я сейчас не касаюсь вопроса «конфессиональной принадлежности» храмов. Получается, когда государство восстанавливает «народные» памятники — это хорошо, или же бывает, когда желания государства поставить какой-то памятник совпадает с желанием народа.

В Киеве был Георгиевский храм, заложенный в 1115 году. Он был разрушен, и на его месте построили здание для нужд Наркомата связи. Архитектор Каракис все свои дома, которые в архитектурном смысле, может быть, и представляют ценность, построил на месте павших храмов. Причем этот ленинградский архитектор не совсем понимал, что он делает в Киеве.

— То есть храм должен появляться от желания людей, а не от чьих-то желаний?

— Да, конечно, если работать на перспективу, то нужно вместо дерева «втыкнуть» по часовне, через тысячу лет это будет «богоспасаемый Киев», но это на не близкую перспективу. Сейчас, когда строятся храмы, и в таком количестве — порой это торговля храмами. Я верующий человек, и считаю, что это плохо. Всего должно быть в меру. Не наличие храма плохо, а непродуманность: лишь бы построить. Если есть люди,община, желающие построить храм, то обязательно найдется тот, кто поможет, но когда наоборот, строят потому, что нужно деньги «скрыть» — это плохо.

— Бытует такое мнение, что, приезжая в Киев, можно посмотреть Софию, Михайловский и Лавру, а больше смотреть нечего...

— Обычно люди в Киев не приезжают так, как раньше приходили на прощу: на несколько недель, с определенной религиозной целью. Если говорить о туристах, то туриста, прежде всего, интересуют сохранившееся памятники старины. Или памятники, представляющие большую художественную ценность. К вашему списку можно добавить Владимирский собор, Флоровский монастырь, Кирилловскую церковь. Если же человек верующий, и у него цель поклонится святыням, то, безусловно, у него масса мест, куда он может пойти помолиться.

Ну а вообще не хватит времени перечислять все то, что в Киеве можно посмотреть, об этом часто не знают. Да и обычно люди живут в ритме «галопом по Европам», поэтому им только и хватает времени, чтобы посмотреть те объекты, которые вы назвали. И плюс к этому еще музеи.

Удивительная коллекция икон в Художественном музее, которую я бы всем порекомендовал посмотреть. Многие из этих икон по инвентарному номеру можно узнать: в каких они были храмах, и вернуть храмам — но кто же этим будет заниматься?

Музеи западного искусства, русского искусства. Все идут в Музей воды, там интересно, там унитаз с человеческий рост, конечно это интересно, но есть то, что вечно, что досталось нам от наших предков.

Вообще Киев — это музей под открытым небом. Но, конечно, его страшно насилуют. Все уничтожают, пусть он был провинциальным, но он был великим городом. Имел цельный ландшафт, тут сочетание Божьего промысла и места. Конечно, можно спорить, был ли здесь Андрей Первозванный или нет, но ясно то, что это место стало «вторым Иерусалимом» не просто так.

Можно ходить по Киеву и просто изучать историю, это конечно банально звучит, но архитектура — это застывшая музыка. Когда предки возводили храм, то старались так, чтобы прилегающие здания не выпирали, не доминировали. А что сделали при советской власти? Сделали просто коробки и все.

— Новые храмы часто строят в скверах и парках. С одной стороны, храм может украшать это место, но часто храм отгораживает свою территорию, а это почти весь оставшийся после постройки парк или сквер. Как Вы это оцениваете?

— Это лишнее, я считаю. Если предки не строили везде, где только можно, храмы, но оставляли какие-то островки зелени, скверы, парки, сады, то и нам нужно это учитывать. Ведь можно было отгородить, когда в госсобственность, еще царскую, отошли земли бывшие церковные, тот же Мариинский парк, или Сад купеческого собрания, или в парке Шевченко можно было нагородить храмов. Однако же, предки этого не делали. Еще до того, как там поставили памятник Николаю I, на месте которого теперь стоит Шевченко, была идея там построить Владимирский собор — отказались, потому что это место предназначалось под островок зелени.

С другой стороны, вы же знаете поговорку: «не было бы хуже». Уж если эту землю «деребанят» непонятно под что, пусть лучше там будет храм. Не построят храм, а землю уже продали, причем за взятку, и все: храма уже там не будет никогда. Вот у нас есть живой пример. Я занимаюсь много лет расследованием Куреневской трагедии 13 марта 1961 года, когда селевой поток унес жизни полутора тысяч человек. Мы мечтали поставить часовню памяти жертв трагедии на народные деньги. У нас были народные слушания, где люди плакали, желая поставить эту часовню в районе улицы Фрунзе (я был на многих подобных слушаниях, но такое видел впервые). И что в результате? Высокопоставленный чиновник за большую сумму перекупает этот участок под строительство дома, и все. У нас же нет таких денег! Нам ведь отдали уже землю, и храм действительно нужен, потому что многие киевские семьи осиротели в то утро, и им некуда прийти поставить свечку...

Ведь храмы чаще всего строили по конкретным поводам, храм Христа Спасителя, да, он помпезный, но он строился в память героев войны 1812 года. Никольский собор, который стоял на площади Славы, это тоже был храм защитников отечества в Киеве. Вот сейчас поставили храм на воде Св. Николая, потому что когда-то подобный храм был частью киевской гавани, в этом храме молились моряки перед походом речным или морским. Это удачный пример. Поэтому, повторюсь еще раз, как бы так не вышло, что если бы там не поставили храм, то поставили бы 30 этажную высотку или очередной кабак...

Есть еще примеры стечения обстоятельств, когда власть, даже советская, действовала в этом отношении правильно. Разобрали храм Александра Невского, на этом месте теперь стоит памятник на могиле генерала Ватутина. Вначале храм разобрали, а потом там решили похоронить Ватутина, это, кстати, хорошо, так как в этом парке полно братских могил, и правильно, что там не устроили каруселей и пр. Не важно, что там лежат герои арсенальцы, погибшие за свои идеалы и находящиеся сейчас не в фаворе. Не важно, что там лежат и белогвардейцы и революционеры — там вообще сотни могил. Этот храм там должен был оставаться, но остался только памятник, и это все же лучше, чем место выгула собак.

— Часто даже коренные киевляне, которые живут напротив Софии Киевской, никогда в жизни не заходили в этот храм. В плане исторического самосознания можно сказать, что улицы города оживают, когда ты знаешь их историю. Сам город становится рассказчиком своих историй. Как, по-вашему, можно развить это самосознание?

— Вы затронули очень больной вопрос. Однозначного ответа не найти. Во-первых, и коренные киевляне и коренные москвичи, например, могут научится любить свой город благодаря воспитанию, все зависит именно от него: если еще в детстве бабушки водят внуков и рассказывают о городе, о домах, о том, что этот памятник связан с тем, этот с тем — это пробуждает интерес. Во-вторых, после Великой отечественной войны в город вернулось всего 8% коренного населения. Это при том, что город разросся. Если до войны в 1941 году в Киеве проживало 900 тыс., то сейчас у нас, по разным оценкам, не меньше 4 млн.

Еще один важный момент: если в школе хорошие историки, дети будут уважать историю родного края. Нужно развивать краеведение, это можно и нужно сделать, так как у нас обязательное среднее образование. И можно это делать без крайностей. Чей город Киев? Русский? Украинский? Польский? Еврейский? А можно добавить: чешский, словацкий – потому что были мощные общины. Киев — космополитичный город, потому что каждая нация оставляла свой след, и можно этот след проследить, немецкий, еврейский след в архитектуре. Должен быть свой краеведческий материал, только качественно написанный.

Беседовал Александр Бойко,

Киев, май 2010