Виктор Еленский: Путин рассматривает Православие как безоговорочную антитезу Западу

Владимир Путин за годы пребывания у власти прошел определенную эволюцию взглядов относительно Православия: сперва он заявлял о нейтралитете к религии, потом решил использовать Церковь как инструмент восстановления империи, теперь Православие для него – антитеза Западу.

Об этом в интервью РИСУ заявил Виктор Еленский – известный религиовед, глава подкомитета по вопросам свободы совести и государственно-церковных отношений Комитета Верховной Рады по вопросам культуры и духовности.

«Вообще позиция Путина в религиозном вопросе за годы его президентства подвергалась существенным метаморфозам. Если помните, в 2000 г. на вопрос ведущего CNN Ларри Кинга: «Вы верующий? Каковы ваши взгляды на религию?» Путин ответил, что верит в человека, в его добрые помыслы», – сказал он.

На следующем этапе Путин вспоминает о том, как его крестили, появляется в храме и ведет себя как воцерковленный человек.

«Затем наступает третий этап: Путин рассматривает Православие как идеологию и инструмент реинтеграции постсоветского пространства. Правда, в его окружении Православие соревнуется тогда с евразийством, которое представляется более «империеобразующим», а значит – и более операционным. Путин пытается совместить эти линии и говорит в 2010 году, что у нас, мол, страна восточного христианства, Православия, и некоторые теоретики говорят, что оно во многом ближе к исламу, чем к католицизму.

Оттуда и нынешний этап – Православие как безоговорочная антитеза Западу. Эта, с позволения сказать, функция Православия красной нитью проходит не только через выступления Патриарха Кирилла, но и через конструкты кремлевских чиновников. Очень выразительно об этом сказал министр иностранных дел РФ Лавров: «Россия возвращается к своим традиционным ценностям, к православным истокам и, вследствие этого, становится еще менее понятной для Запада, чем в советские времена»», – отметил религиовед.

Как сказал Виктор Еленский, Путин на самом деле не считает Православие какой-то внутренней «скрепой», а только удобным внешнеполитическим инструментом.